Сущность

Тина добежала до белой двери и, тяжело дыша, распахнула ее. Разноцветные пакеты выпали из ее рук.

Она на цыпочках подошла к красному дивану и присела на пол у изголовья. Лин спал, прикрыв лицо согнутым локтем. Спящий мужчина казался таким беззащитным и трогательным, что она таяла от нежности, но боялась его разбудить, поэтому не прикасалась к нему, а просто смотрела, подперев голову рукой. «Господи, – думала Тина, – как же я его люблю… как я его люблю… Может, я сошла с ума, Господи? Может это сумасшествие, а не любовь? Болезнь? Разве можно так по сумасшедшему любить? Пусть бой начнется попозже, чтобы он немного побыл возле меня, а потом я согласна и умереть…»

Она увидела, как он шевельнулся, и все внутри нее затрепетало. Даже во время сражения она волновалась меньше. Тина ждала, затаив дыхание. Она понимала его, прекрасно понимала. Она тоже переживала беды человечества и тоже страдала, ей тоже было страшно, и неопределенность будущего не давала спать по ночам и ей. Если, проснувшись, он спросит о новом наступлении, Ананде и ком-то еще, она его поймет, но это будет означать, что ей не на что надеяться. Придется оставить страсти на потом, тем более, что ждать-то осталось недолго – каких-то три дня. Закончится война, и можно будет подумать о любви и немного заняться собой. За последние недели она превратилась в какую-то уродину, тощую и блеклую. Ее руки огрубели, некогда упругие груди обвисли, а ноги не распрямлялись от постоянной усталости. Тина не смотрелась в зеркало, чтобы не видеть морщин и седины в каштановых летящих волосах. Она боялась увидеть там старуху с погасшим взглядом. Она видела эту старуху, заглядывая в глаза любимого. Он замечает, что с ней стало, он жалеет ее. Когда красивая женщина теряет красоту, это всегда трагедия.

Лин отнял руку от лица и внимательно посмотрел на нее. Тине вдруг показалось, что он прочел ее мысли, таким изучающим был его взгляд. Он словно сверял реальность с написанным ею образом. Ее бросило в жар. Если он узнает, что она жалеет себя, он перестанет ее уважать.

– Хочешь чего-нибудь? – спросила она, чтобы прекратить эту постыдную для нее паузу.

Он приподнял уголки губ и кивнул, а потом обнял за шею и сильным движением привлек ее к себе.

Эпизод 19

Дон ждал появления Скрыма с неописуемым ужасом. Он знал, что после грандиозного поражения его войска учитель обязательно явится. Учитель придет и спросит, в первую очередь, о том, почему он, Дон, ослушался его и не возглавил наступление. Что он ответит на это? Что… что… что… Честно признается, что испугался. Да, испугался! Он обычный человек и имеет право на страх! Его ошибка, что он назначение главнокомандующим Спикера, а не себя. Спикер не проходил вакцинацию, он был просто мерзавцем от рождения. Может ли существовать рекомендация лучше этой? Но оказалось, что этого мало для того, чтобы влиять на толпу. Дон дрожал, вспоминая, как Спикер неожиданно явился в бункер, один, без армии, окровавленный и перепуганный. А его армия бежала в панике следом. Дон испытал тогда шок. Его не интересовали Язычники и их Штаб, его совершенно не беспокоили потери среди зомби. Он думал только о своей участи, которой не позавидовал бы даже нашедший свой конец в пасти крокодила. Уж Скрым припомнит ему самодеятельность, уж он вышибет ему все зубы… Он дрожал и старался оправдать себя. Он – дурак и слабак. Разве учитель не знал об этом, выбирая его? Вот если бы вместо некачественных мозгов ему дали силу и способность видеть, вот тогда… да, тогда он пошел бы впереди войска и смел Воинов с лица Земли. А этот тип, сидящий внутри него, абсолютно бесполезен, он никак не помогает ему, не подсказывает, когда и как действовать. Эх, если бы была рядом Лилит! Если бы она была рядом!..

Как ни странно, Скрым не появился. Дон не знал, хорошо это или плохо. Может быть все идет так, как надо? – подумал он. Подождав еще немного, он приободрился, погляделся в зеркало, выбирая грозную гримасу, и отправился в «казарму».

Ибрагим, Вице-президент и Спикер располагались в отдельной комнате. Остальные ответственные сотрудники спали на полу вповалку плечом к плечу. «Дрыхнут?! – вскипел Дон. – Мы проигрываем, а они спокойно дрыхнут?! Даже я не могу себе этого позволить!» Он стал пинать ногами спящих, те вскакивали, испуганно озирались, поняв, в чем дело, начинали торопливо натягивать одежду.

Дон толкнул ногой полуоткрытый люк и заорал:

– Встать!

Его военноначальники обедали, когда он вошел. Их жующие рты застыли, а вилки и ножи со звоном попадали на тарелки. Представители высшего общества и в полевых условиях не отказывались от своих привычек. За воротниками торчали белые салфетки.