Суть доказательств

— Так далеко Спарачино бы не пошел, — с полувопросительной интонацией заметила я. — Ты же не хочешь сказать…

— Вообще-то я допускаю, что он мог раззадорить Харпера настолько, что тот разозлился, заявился к ней и — кто знает? — не сдержался. Или же Харпер сам нанял кого-то для грязной работы.

— Если так, — тихо сказала я, — то ему определенно есть что скрывать о том времени, когда Берилл жила в его доме.

— Возможно, — отозвался Марк, возвращаясь к бифштексу. — И даже если скрывать особенно нечего, Харпер знает Спарачино, знает его методы. Правда или выдумка — не важно. Когда Спарачино нужен скандал, он его устраивает. А потом никто и не вспомнит, чем дело кончилось, — в памяти останутся только обвинения.

— И теперь ему нужна я? Не понимаю. Зачем? Как я во все это вписываюсь?

— Объясняю. Все просто. Спарачино ищет рукопись Берилл. Теперь, после того что случилось с автором, книга — настоящая сенсация. — Марк посмотрел на меня. — Он полагает, что рукопись передали тебе. Как вещественное доказательство. Теперь она пропала.

Я подлила соуса и, выдержав паузу, спокойно спросила:

— Почему ты думаешь, что она пропала?

— Не знаю как, но Спарачино удалось раздобыть полицейский отчет. Полагаю, ты его видела?

— В нем нет ничего особенного.

Марк усмехнулся.

— Позволь напомнить. На последней странице приведен перечень собранных вещественных доказательств. В нем значатся бумаги, обнаруженные на полу в спальне, и некая рукопись с туалетного столика.

«Боже, — подумала я. — Марино действительно нашел рукопись. Да вот только рукопись была не та».

— Сегодня утром Спарачино разговаривал со следователем, лейтенантом по фамилии Марино. Тот сказал, что у полиции рукописи нет, что все вещественные доказательства переданы в лабораторию, которая расположена в твоем здании. Предложил Спарачино позвонить судебно-медицинскому эксперту. Другими словами, тебе.

— Так заведено. Полицейские отсылают всех ко мне, а я — к ним.

— Попробуй убедить в этом Спарачино. Он утверждает, что рукопись передали тебе. Вместе с телом Берилл. А теперь она пропала. И виновата в пропаже твоя служба.

— Смешно!

— Неужели? — Марк задумчиво посмотрел на меня, и я вдруг почувствовала себя так, словно оказалась под перекрестным допросом. — Это правда, что некоторые улики попадают к тебе вместе с телом и ты лично передаешь их под расписку в лабораторию или же хранишь у себя?

Я не стала отрицать очевидное.

— Так было в случае с Берилл?

Мне стало не по себе.

— Не совсем. Вещественные доказательства, обнаруженные на месте преступления, например любые бумаги личного характера, передаются в лабораторию полицией, а не мной. Большая часть того, что взяли из дома Берилл, находится в полицейском управлении.

— Попробуй убедить в этом Спарачино, — снова сказал он.

— Что касается рукописи, то я ее даже не видела. У меня ее нет и не было. И насколько я знаю, рукописи вообще не было.

— Не было? Ты имеешь в виду, что рукописи не было в доме? Что копы ее не нашли?

— Нет. То, что они нашли, — совсем другое. Это другая рукопись. Старая. Возможно, одной из уже опубликованных книг. К тому же неполная, всего страниц двести. Лежала на туалетном столике в спальне. Марино забрал ее, чтобы проверить на отпечатки пальцев — возможно, убийца к ней прикасался.

Марк откинулся на спинку стула.

— Если вы ее не нашли, то где же она тогда? — тихо и немного растерянно спросил он.

— Не представляю. — Я пожала плечами. — Где угодно. Может, Берилл отправила ее кому-то по электронной почте.

— У нее есть компьютер?

— Да.

— Вы проверили жесткий диск?

— В ее компьютере нет жесткого диска, только два накопителя на гибком магнитном диске. Марино их проверяет. Что там, я не знаю.

— Нескладно получается. Даже если она отправляла рукопись электронной почтой, то наверняка сделала копию, и эта копия должна быть где-то в доме.

— А мне странным представляется другое, — язвительно заметила я. — Почему копии нет у ее покровителя, Спарачино? В то, что он не видел книгу, поверить трудно. Я бы предположила, что у него есть черновик. Или, может быть, даже окончательный вариант.

— Он утверждает, что у него ничего нет, и я склонен ему верить по одной простой причине. О Берилл известно, что она была очень скрытной, особенно в отношении того, что писала. Написанного никому, включая Спарачино, не показывала до самого конца. Держала его в курсе дела, сообщала, как идет работа. Писала, звонила, рассказывала. В последний раз, если ему верить, они разговаривали около месяца назад. Берилл сообщила, что занимается редактурой и что книга должна быть готова к сдаче в начале следующего года.

— Месяц назад? — настороженно переспросила я. — Они виделись?

— Она звонила.

— Откуда?

— Черт, я не знаю. Наверное, из Ричмонда.

— Это он тебе так сказал?

— Нет, Спарачино не упоминал, откуда она звонила. А что?

Я с деланым равнодушием пожала плечами:

— Ничего особенного. Просто ее некоторое время не было в городе. Интересно, знал ли Спарачино, куда она уезжала.

— А полиция этого не знает?

— Полиция много чего не знает, — уклончиво сказала я.

— Это не ответ.