Суть доказательств

Оставив машину на усыпанной мелким гравием стоянке для гостей, я вошла в вестибюль с викторианской мебелью, восточными коврами и тяжелыми шторами на резных карнизах. Не успела я понять, к кому здесь обратиться, как за спиной прозвучал мужской голос:

— Доктор Скарпетта?

Я обернулась — передо мной стоял высокий, стройный чернокожий мужчина в синем, европейского покроя костюме. В волосах мелькала благородная седина, скулы и лоб отвечали аристократическим стандартам.

— Уорнер Мастерсон, к вашим услугам. — Он широко улыбнулся и протянул руку.

Лицо его показалось знакомым, и я уже собиралась спросить, не встречались ли мы раньше, но он опередил меня, сообщив, что узнал меня по фотографиям в газетах. Чаще всего такие фотографии появлялись не в самые приятные моменты моей жизни, так что напоминание о них удовольствия мне не доставило.

— Давайте пройдем в мой офис, — любезно предложил он. — Надеюсь, доехали без проблем? Могу предложить вам что-нибудь? Кофе? Содовую?

Мы уже шли по длинному коридору, и я изо всех сил старалась не отставать. Немалая часть человечества даже не догадывается о том, какое неудобство причиняют короткие ноги, а вот мне частенько приходится оказываться в неприятном положении пыхтящего паровозика, затесавшегося в компанию скоростных поездов. В конце коридора доктор Мастерсон наконец оглянулся, подождал меня и, открыв дверь, с улыбкой пропустил в кабинет. Не дожидаясь приглашения, я опустилась в кресло, воспользовавшись паузой, чтобы отдышаться. Мастерсон устроился за столом и принялся набивать табаком дорогую вересковую трубку.

— Не стоит, наверное, и говорить, доктор Скарпетта, — неторопливо, словно обдумывая каждое слово, заговорил он, пододвигая к себе пухлую папку, — как я огорчился, узнав о смерти Эла Ханта.

— Но неожиданностью она для вас не стала?

— В общем-то нет.

— Пока мы разговариваем, я хотела бы просмотреть его досье.

Возникшая пауза едва не вынудила меня напомнить уважаемому психиатру, что я имею законное право доступа ко всем относящимся к делу документам. В последний момент доктор Мастерсон снова улыбнулся и подтолкнул папку в мою сторону.

— Разумеется.

Я открыла ее, стараясь не обращать внимания на проплывающие над головой и обволакивающие меня ароматическим благовонием клубы сизого дыма. Стандартные формуляры, заполняемые при приеме пациентов и по результатам физического осмотра, не таили в себе ничего неожиданного. Утром 10 апреля, одиннадцать лет назад, поступивший в «Валгаллу» Эл Хант пребывал в полном физическом здравии. А вот картина, сложившаяся в результате обследования его психологического состояния, свидетельствовала о другом.

— Поступил в состоянии кататонии? — спросила я.

— Скорее глубокой депрессии. На вопросы не отвечал. Не смог сказать, почему попал сюда. Он вообще ничего не мог сказать. Крайняя эмоциональная истощенность. Мы не смогли даже провести ни тест Стэнфорда-Бине, ни Миннесотский многофакторный личностный опросник, и их пришлось перенести на более поздний срок.

Я обнаружила эти данные, перевернув пару страниц. По тесту интеллектуальных способностей Стэнфорда-Бине Эл Хант набрал 130 баллов. Впрочем, сомнений в его сообразительности у меня не было и раньше. Что же касается Миннесотского теста, то показатели Ханта не отвечали критериям ни шизофрении, ни органического психоза. Согласно заключению доктора Мастерсона, пациент страдал от «шизотипического расстройства личности, проявлявшегося в форме кратковременного реактивного психоза, когда он, закрывшись в ванной, порезал запястье столовым ножом». Нанесенные поверхностные раны были лишь суицидальным жестом, мольбой о помощи, но никак не серьезной попыткой лишить себя жизни. Мать отвезла сына в ближайшую больницу, откуда его отпустили после оказания необходимой помощи. На следующий день Эл Хант поступил в «Валгаллу». В разговоре с врачом приемного отделения миссис Хант призналась, что эпизоду в ванной предшествовал «инцидент» за обедом, когда «ее муж сорвался и накричал на сына».

— Сначала, — продолжал доктор Мастерсон, — Эл держался в стороне от всех, отказывался участвовать в групповых занятиях, сеансах трудотерапии и прочих обязательных для каждого пациента мероприятиях. Лечение антидепрессантами значимого эффекта не давало, и во время сеансов мне стоило немалых трудов выжать из него хотя бы слово.

Поскольку никакого улучшения после первой недели не наступило, доктор Мастерсон решился применить электроконвульсивную терапию, или ЭКТ, что равносильно перезагрузке компьютера в противовес поиску ошибок. Конечным результатом такого метода может стать восстановление проводящих путей нервной системы головного мозга, своего рода повторное вправление, или, выражаясь компьютерным языком, ресинхронизация, дающая надежду на избавление от проблемных моментов психики. Но, как правило, электроконвульсивную терапию стараются не использовать в случае с юными пациентами.

— И что ЭКТ? Вы ее применили? — спросила я, не обнаружив в папке никаких соответствующих записей.