Суть иронии (СИ)

Залетев как ужаленный в ванную, он громко заорал, надеясь, что на его крик отзовутся соседи. Акустика в санузле всегда была отменная: пока сидел в туалете, слушал незамысловатые мотивчики, напеваемые моющимися соседями. И стоило только попытаться им подыграть, как большинство тут же стыдливо затихало, но были и те, кто начинал голосить с ещё большим рвением — наверняка их пение слышал весь стояк дома.

— Люди! Помогите!

Раз за разом делая глубокий вдох, он кричал что было мочи, от чего даже в горле неприятно защекотало. Ему пару раз пришлось остановиться, чтобы откашляться и смочить горло водой из-под крана. Ещё немного он и сам оглохнет — перепонки в ушах взорвутся от возмущения.

Что-то тихо булькнуло. Затем едва слышно через его ор хлюпнуло.

Он затих и прислушался, и вдруг на руку приземлилась серо-зелёная капля.

— А это ещё что за херабора?

Ванна стала медленно наполняться болотной водой, мутной и жутко вонючей. По началу из стока пробивались одинокие капли, прыгая вверх так высоко, что зачастую перелетали бортики и разбивались об пол и стены. А его словно парализовало, он не мог отвести взгляда от ползущего по белоснежному дну грязного покрывала. Не верилось, что всё это с ним происходило на самом деле. И сейчас из его ванны собирался выползти какой-нибудь водяной или японская девочка с длинными чёрными волосами.

Спрыгнув со своей сцены — туалетной крышки, он поспешил покинуть комнату, закрыв за собой дверь. И для надёжности подпёр ручку спинкой стула. Благо криворукие строители, делавшие пару лет назад ремонт в его квартире, дверь поставили открывающейся наружу. Затем он напрягся, и придвинул к двери кухни комод, на всякий случай, вдруг и там нечисть найдет способ, как к нему подобраться.

Во входную дверь все ещё продолжало долбиться выносливое чудовище. Даже на минутку не останавливаясь, как безмозглое зомби, что не знало усталости, руководствуясь неконтролируемым животным голодом – единственным инстинктом, который присутствовал у этих ходячих, гниющих заживо трупов. Но зато за счёт примитивности их мышления, их довольно-таки легко можно было ликвидировать, чего нельзя сказать о каких-нибудь призраках. Но недостаток ума — их не единственное полезное для человека качество. Также весьма удобна их хлипкая комплекция, что позволяла, не особо напрягаясь, сносить головы. А вот, например, далеко не ушедшие умом трёхметровые тролли — куда более проблематичные ребята. Там могла помочь минимум базука, а лучше стоило сразу танком ехать.

Достав из-за шкафа биту, он присел в углу, внимательно следя за каждой из дверей, не спеша переводя взгляд с одной на другую, боясь упустить какую-то даже малозначимую деталь. До того было страшно.

Даже голова заболела, похоже от слишком плотно стиснутых зубов. А как тут расслабишься, когда со всех сторон лезла неведомая чертовщина. И главное, как целенаправленно пёрла!

Крепко вцепившись пальцами в свое единственное оружие, он осознал, что всё прежде воспринимающееся как проблемы, на самом деле незначительная чушь — даже комариным укусом не назовёшь в масштабах той ситуации, в которой оказался он сейчас. Неспроста же крылатой фразой стало выражение: «вся жизнь перед глазами пролетела», срывающееся с языка в случае пережитых смертельно опасных событий, только когда человек поимел возможность прочувствовать весь ужас перед внезапным концом. Именно в такие мгновения, что длились крохи секунд, происходила серьёзная переоценка системы ценностей. И наконец приходило понимание, каким дураком был, жалуясь на такую ерунду, как скуку.

Внезапно всё стихло. Квартира погрузилась в идеальную тишину, не менее пугающую, словно что-то замышляющую. Хотелось… Нет. Он нуждался хоть в каком-то звуке, отчего пальцы зажили собственной жизнью, судорожно начав постукивать по деревянной рукоятке биты.

Спустя пару минут тишину буквально разорвал шквал хохота людей. Он, естественно, стал прислушиваться к голосам и узнал парочку своих друзей.

— Нет-нет, он, наверное, там точно обделался, — сквозь звонкий смех еле выговорил лучший друг.

— А вам не кажется, что мы немного перегнули? — вмешался мелодичный женский голос, который жертва розыгрыша так и не узнал. Да и некогда ему было узнавать. Его переполняло чувство возмущения. Как им вообще пришло в голову такая сумасшедшая идея для шутки?

Выпятив нижнюю губу, как маленький ребёнок и раздув ноздри, он, нарочито громко топая, направился к двери. А в голове подбирал более ёмкую фразу, которой мог бы охарактеризовать своих друзей: колкую, но при этом не выдающую всего ужаса, что он успел испытать.

Два коротких щелчка замка, и он распахнул дверь.

Вот только вместо друзей увидел целую ораву разнообразных монстров: волосатых, стоящих вверх тормашками на четвереньках; высоких, под потолок, и при этом невероятно худых со впалыми животами, торчащими ребрами, острыми плечами. Про морды и говорить нечего — одна отвратней другой. Как у животных, при этом не самых симпатичных.