Суть тантры

Возлюбленный Ошо, каково ваше определение хорошей речи?

Трудно сказать. Я в своей жизни ни разу не произнес ни одной речи. Вы спрашиваете не того человека. Но я слышал определение, которое мне понравилось, и я хотел бы, чтоб вы знали его... Хорошее начало и хороший конец составляют хорошую речь — если они расположены близко друг от друга, начало и конец. Конечно, лучшая речь вообще не имеет середины, а самая лучшая никогда не произносится.

И я всегда произносил самую лучшую... непроизнесенную. Я никогда не произнес ни единой речи в своей жизни. Я имею дело с тишиной, а не со словами. Даже когда вы слышите слова, они не являлись целью. Даже тогда, когда я использую слова, слова используются лишь как необходимое зло — потому что они должны быть использованы, вы еще не можете понять тишины.

Я не говорю с вами. Мне нечего сказать, потому что то, что у меня есть, не может быть сказано, это нельзя обсуждать. Но вы не понимаете ничего, кроме слов, поэтому мне приходится страдать, мне приходится использовать слова, которые лишены значения. И мне приходится говорить вещи, которые не должны быть сказаны, в надежде, что постепенно вы начнете более правильно вглядываться в меня, постепенно вы будете слушать не слова, а послание.

Запомните: посредник — не послание, слова — не послание. Послание бессловесно.

Я пытаюсь произнести непроизносимую речь. Это выход за пределы слов, поэтому лишь те, кто соединился со мной через свои сердца, смогут услышать ее.

На сегодня достаточно.

ГЛАВА 3

ЭТОТ МЕД - ТВОЙ

23 АПРЕЛЯ 1977 ГОДА

Как облако, которое поднимается с моря, вбирая дождь, что обнимает землю, таким же, как и небо, остается море, не уменьшаясь и не расширяясь.

Так из уникальной спонтанности, насыщенной совершенством Будды, все чувствующие существа рождаются, и в ней находят отдых свой, но она ни конкретна, ни абстрактна.

Они идут другими дорогами и так оставляют истинное блаженство в поисках удовольствий, производимых возбуждающими веществами.

И мед, что в их устах и близок им настолько, исчезнет, если пить его не захотят они.

И не считают звери мир печали местом, равно как мудрецы, нектар блаженства пьющие, в то время как звери жаждут наслажденья чувств.

Все меняется... и Гераклит прав: вы не можете войти в одну и ту же реку дважды, река меняется, и вы меняетесь тоже. Это все движение, это все поток; все непостоянно, моментально. Лишь на мгновение это есть, затем уходит, и вы никогда не найдете его вновь. Его уже нельзя вновь вернуть. Если оно ушло, то ушло навсегда.

И ничто не изменяется — это тоже правда. Ничто никогда не изменяется. Все всегда одно и то же. Парменид также прав; он говорит, что нет ничего нового под солнцем. Как оно может быть? Солнце старо, как и все другое. Если вы спросите Парменида, он скажет, что вы можете войти в какую хотите реку, но вы всегда будете входить в одну и ту же реку. Ганг ли это, или Темза, нет никакой разницы, вода та же самая, это все Н₂О. И входите ли вы в реку сегодня, или завтра, или спустя миллионы лет, это будет та же река.

И как вы можете быть другим? Вы были ребенком, вы помните это. Вы были молодым человеком. Вы помните это тоже. Затем вы стали стариком; и это тоже вы помните. Кто тот, кто продолжает помнить? В вас должен быть неизменяющийся элемент — неизменяющийся, постоянный, абсолютно постоянный. Детство приходит и уходит, также приходит юность и уходит, также пожилой возраст — но что-то вечно остается тем же самым.

Теперь позвольте мне сказать вам: Гераклит и Парменид — оба правы; фактически, они правы вместе. Если Гераклит прав, это лишь половина правды, если Парменид прав — это тоже только половина правды, а половина правды — это неправда. Они утверждают полуистины. Колесо движется, а ось неподвижна. Парменид говорит об оси, Гераклит говорит о колесе — но колесо не существует без оси. И какая польза от оси, если нет колеса? Эти две выглядящие противоречиво полуправды не противоречат, а дополняют одна другую. Гераклит и Парменид не враги, а друзья. Другой может устоять, лишь если есть дополняющие истины, иначе нет.