Суть тантры

Но вы спрашиваете, бываю ли я когда-либо в затруднении относительно слов? Бываю, постоянно. Любое, одно слово, и я колеблюсь: подойдет ли оно? Как оно может подойти? И если я знаю его, это не поможет, но я продолжаю его использовать: это необходимое зло. Молчание было бы лучше, намного лучше, но когда я смотрю на вас, я колеблюсь. Если я стану молчать, вам будет еще труднее подойти ко мне ближе. Вы не можете понять слов, как вы сможете понять молчание? А если вы умеете понимать молчание, вы будете в состоянии услышать эту тишину и в моих словах.

Если я стану молчать, тогда вокруг меня, самое большее, будет пять процентов из вас. Эти пять процентов могут понять и через слова, потому что они слушают мою тишину, не слова. Поэтому для этих пяти процентов проблемы нет. Но другие девяносто пять процентов, которые не могут понять слов и молчания, содержащегося в них, будут просто потеряны. Я вообще не смогу им помочь. Благодаря моим словам они, по крайней мере, продолжают собираться.

Если они собираются, есть возможность, что в какой-то незащищенный момент у них может быть контакт со мной. Какой-то незащищенный момент... и, невзирая на них самих, они смогут приблизиться ко мне, они смогут наткнуться на меня; какой-то незащищенный момент, и я, может быть, проникну в их сердце, что-то может быть сдвинуто. Это возможно, и это стоит того, чтобы продолжать.

Тем пяти процентам поможет любой способ, но этим девяноста пяти процентам тишина не поможет. И те пять процентов тоже, если бы я молчал с самого начала, не были бы здесь. Те пять процентов указывают путь, так, чтобы другие девяносто пять процентов со временем стали бы девяноста процентами, восьмьюдесятью пятью, восьмьюдесятью...

В тот день, когда я почувствую, что, по крайней мере, пятьдесят процентов людей могут понять молчание, тогда слова будут отброшены. Я не испытываю от них такого уж большого счастья, никто никогда не испытывал: ни Лао-цзы, ни Сараха, ни Будда — никто никогда не испытывал. Но все они должны были использовать слова. Не потому, что молчание не может быть общением, молчание может быть общением, но для этого нужно очень высокое сознание.

Однажды случилось...

Два великих мистика Индии, Кабир и Фарид, встретились и два дня молча сидели вместе. Ученики были очень сильно разочарованы: они хотели бы, чтобы они говорили, они хотели бы, чтобы они говорили там, чтобы они могли услышать что-то ценное. Они надеялись, месяцами они надеялись, что Кабир и Фарид встретятся, и польется великий поток, и они будут наслаждаться им. Но они просто сидели молча, и ученики дремали, зевали. “Что делать? И что случилось с этими двумя людьми?" — потому что они никогда раньше не молчали. Кабир никогда не молчал со своими учениками, и Фарид не молчал со своими учениками, они постоянно вдалбливали что-то своим ученикам. “Почему? Что случилось? Они что, онемели?" — но они ничего не могли сказать, это было неподходящим.

Через два дня, когда Кабир и Фарид крепко обняли друг друга и сказали до свидания тоже молча, и когда ученики остались со своими учителями, они набросились на учителей. И последователи Кабира сказали:

— Что произошло? Месяцами мы ждали, что придет Фарид, и он пришел, и вы не произнесли ни единого слова. А мы ждали и ждали... мы устали! Эти два дня были адом!

И Кабир засмеялся. Он сказал:

— Но говорить было нечего, он может понимать молчание. Если бы что-то я сказал, он бы посчитал меня невежественным, потому что, когда есть молчание и молчание может сказать это, какой толк от слов?

А последователи Фарида спросили его:

— Что произошло? Почему вы не говорили?

Фарид сказал:

— Вы сошли с ума? Говорить с Кабиром? Мы в точности в одном и том же пространстве, поэтому нечего передавать, нечего сказать! В тот момент, когда я посмотрел в его глаза, а он посмотрел в мои, мы узнали. Диалог закончился в первый момент!

— Тогда два дня... что вы делали два дня?

И Фарид сказал:

— Мы просто наслаждались друг другом, пространством друг друга; мы были гостями друг у друга. Мы перекрывали друг друга, мы переполняли друг друга, мы смешались друг с другом. Мы танцевали, мы пели, но все это происходило в молчании. Когда молчание может говорить, зачем нужен язык?

Я постоянно затрудняюсь в отношении слов. Каждое слово я произношу очень нерешительно, хорошо зная, что его не хватает, оно неадекватно. Ничто никогда не адекватно. Истина такая бескрайняя, а слова так малы.

На сегодня достаточно.

ГЛАВА 7

ИСТИНА НИ СВЯТА, НИ НЕСВЯТА

27 АПРЕЛЯ 1977 ГОДА

Это начало, середина и конец.

Все же конца и начала больше нет нигде. Все это вместе с умами, обманутыми интерпретирующими мыслями, существует в двух умах и поэтому считает пустоту и сострадание двумя состояниям.