Сувенир от фрау Моники и побег за любовью

А еще все понимали, что такие приглашения случается не часто и подобное сродни увольнению, да еще и с угощением. Потому как по окончанию работ бывает ужин, а то и с музыкой и танцами или просто хороший обед в компании с немцами. Вот и получается, что эта самая помощь кооперативу для солдат весьма приятна во всех отношениях.

И когда после завтрака и батальонного развода командир роты, капитан Яковлев, объявил, что группа солдат поедет помогать камрадам убирать картошку. Народ взбодрился и все с нетерпением ждали оглашения списка, с которым перед строем уже нарисовался Ярый.

Он хитро ухмыльнулся, что бывает крайне редко, козырёк фуражки пополз вверх и Ярый зачитал список, где среди счастливчиков оказался и Змеенко Иван.

– Повезло тебе, – сказал стоящий рядом с ним Хамза. – Женщины картошка в наклонка собирать будут, а значит задницами вверх, так что перед самым твоим морда вертеть будут – кайф.

– Это точно, главное на радостях трусы не обмочить, – это уже подал голос товарищ, с другой стороны.

Острили и другие.

– Разговорчики! – гаркнул старшина и добавил. – Названные мною остаются на месте, а остальным напра…во! На занятия шагом марш!

Вот такой финт иногда преподносит служба! Так, что счастливчики, тихо радуясь, в основном про себя, остались на плацу, а остальные, так же по-тихому кляня Ярого, судьбу и невезуху, потопали на занятия.

… А ветер с Атлантики всё больше набирал силу. Вихрь, огромный, неохватный и ленивый, всё сильнее раскручивал гигантскую карусель, сгоняя к центру дальние облака.

Еще тихий и незаметный, он прошел над зелёными островами Дании и, затягиваясь, как петля на шее, стал смещаться на юг, через Гамбург, вдоль Эльбы, играя рябью на её серых водах. А в его прохладных струях ощутимо угадывался свежий запах океана, холод Севера и аромат зелёных островов Ютландии, и он, как губка, насыщаясь влагой и, темнея, все больше и больше тяжелел, опускаясь и прилегая к земле …

Поездка на картошку и развод для лохов

Перед поездкой всех отобранных еще раз придирчиво осмотрел старшина, а капитан Яковлев обратился с напутственной речью, где основным и главным посылом были: дисциплина и ударный труд на благо немецкого кооператива, что будет способствовать и дальнейшему укреплению интернациональной дружбы.

Ну, а для ребят главным было вырваться хоть на несколько часов из однообразия военной службы, поглазеть на немок, почувствовать рядом запах женщины и, хотя бы помечтать, глядя на их достоинства.

А после напутствия все загрузились в крытую брезентом машину во главе со старшим лейтенантом Смолиным и выехали за пропускной пункт части. А дальше по брусчатке, обсаженной яблонями – и в деревню, больше похожую на городок в миниатюре.

В конторе кооператива старлей уточнил, куда дальше двигаться, и минут через пятнадцать машина была на месте, где их и поджидало картофельное поле. А на нём ряды клубней, вытряхнутых из земли механической копалкой и змейками растянувшиеся метров на сто. Здесь же, рядом, в тенёчке сидело больше десятка женщин.

Воины выгрузились и с любопытством стали смотреть на немок, а те – на них, и фрау, похоже, что стали обсуждать «руссиш зольдатен» и этак игриво хихикать, шутливо примеряя молодых ребят на себя, что подобное было понятно и без переводчика.

Но у поля оставили лишь семерых солдатиков, среди которых был Иван, а остальных отправили в другое место, где убирали капусту.

Женщины стали собирать картошку в вёдра, а задачей ребят было относить наполненные ведра к прицепу, который стоял у края поля. Но перед тем как высыпать картошку в прицеп, стоявшая здесь же фрау вручала талончики, тем самым отмечая, кто и сколько собрал вёдер.

Иван относил картошку от двух женщин, получал два талона и, возвратившись, отдавал каждой из них. Этим же занимались и остальные ребята. А чтобы не стоять без дела, и выразить своё расположение к женщинам, с которыми ему выпало трудиться, Иван тоже стал собирать картошку, когда было время, тем самым помогая то одной, то другой фрау. Но больше, всё же молоденькой и приятной во всех отношениях фрау Монике.

Следует сказать, что выделил Иван её сразу же, как только женщины поднялись и вышли на поле, она была самая молодая из всех, да и одета поярче других. На ней был яркий сарафанчик повыше колен и синее трико, плотно обтягивающее нехилые бедра. А на белокурую головку с весьма приятным личиком была водружена желтая панама. И ростом она выделялась, была повыше остальных. Так что всё это, в миг оценённое Иваном и ещё что-то необъяснимое, подвигло его и на следующий шаг.

Когда начали распределяться, кто с кем будет работать, то Иван, не дожидаясь указания немки-бригадирши, сразу же направился в сторону Моники, а она, улыбаясь, шагнула ему навстречу и представилась:

– Моника, – и усмехнулась, изобразив кнессет, а затем назвала и вторую женщину постарше, стоящую рядом – Марту.

Иван широко улыбнулся и, по-военному выпрямившись, тоже представился:

– Иван.

– О, Иван! – повторила за ним Моника. А он добавил, что можно и просто Ваня. И Моника понимающе закивала, повторив: «Ваня».