Суверенитет духа

Но есть фарисеи и от науки. Вместо того, чтобы ночами не спать и эксперименты ставить, они следят за методологией, за цитатами, за системностью, контролируют и блюдут логику и думают, что все эти фальшивые упражнения им с гарантией дадут истину, предохранят от заблуждения. Эти тупицы и впрямь считают, что истина — просто отсутствие заблуждений. Но нет в этой науке никакой истины, есть скучная блевотина, как правило, с кучей цитат таких же скучных предшественников. Этой дрянью сегодня забиты все библиотеки мира, миллионы диссертаций, которые никто никогда не прочитает. Их сожгут за ненадобностью через 50 лет. Ценность высоконаучных системных монографий — ноль. Истина смеется над ними. Вся эта макулатура не стоит и одного афоризма (заметьте, именно афоризма, а не строгой научной сентенции), например, от Ницше. Афоризма, который схватил кратко то, что происходит с эпохой: «Суть нашего времени не в победе науки, а в победе научного метода над наукой». Он сказал это, когда миллионы юношей и девушек шли в науку и верили в нее, он сказал это в эпоху самого большого количества изобретений и научных открытий. Он уже тогда увидел, что наука умерла. Он поставил диагноз: наука побеждена методом. Она побеждена фарисейством, симуляцией, подражательством.

Еще раз обратите внимание, когда это было. Это было тогда, когда тургеневский Базаров резал лягушек и умер от заражения. Этобылодотого, как реальный большевик-фантаст Богданов умер от каких-то экспериментов над кровью. Это было задолго до того, как академик и нобелевский лауреат Павлов, умирая, просил фиксировать, как у него отнимаются ноги и ухудшается слух… То есть еще были живы НАСТОЯЩИЕ УЧЕНЫЕ.

Ницше уже тогда предвидел, что ученый будет тем, кем он является сегодня: то есть путешественником по конференциям, семинарам и симпозиумам с их банкетами и туристической составляющей. Он предвидел, что наука превратится в выбивание грантов из негосударственных фондов под какую-нибудь идеологическую экспертную оценку озоновых дыр, придуманных одними ТНК в борьбе с другими ТНК. Наука будет лоббированием бюджетных денег, сговоров профессоров для раскрутки какой-то модной темы и направления, чтобы надуть лопухов из правительства и освоить финансирование. На худой конец, наука — это просто сенсационные эксперименты и выводы для коммерческих продаж книг тех, кто эти выводы делает, чтобы за книгами уже шла и продажа чудодейственного лекарства или облучателя… А еще между всем этим сотни тысяч мелких «научных жуков», бездарностей, производящих тонны макулатурных публикаций и диссертаций. И не пытайтесь оживить мертвеца, не занимайтесь зомбированием (зомбирование — оживлением мертвого). Наука уже умерла. Вам страшно?

Это от того, что не знаете иного мышления, кроме научного.

А бывает ли такое мышление? Да! И слова Ницше, которые я выше привел, это доказывают. Он, говоря так, не опирался ни на какие факты, факты были против него. Но он предвидел на много лет вперед. Ницше так начинал свою главную и последнюю книгу: «То, что я пишу, есть история ближайших двух столетий». Это не научное мышление, но оно ИСТИННЕЕ, чем вся наука. Ведь так и оказалось, как он написал.

Его ненаучное мышление позволило ему встать над эпохой. Вы пишите о «видах мышления». Может, вам стоит понять, что наука — это один из примитивных видов мышления? Или примитивная стадия духа? Вдруг есть много чего выше науки? Может быть, ваша фарисейская научная гордыня мешает вам перестать смотреть свысока на других? Или, наоборот, мешает поднять голову выше, чтобы увидеть ИНОЕ? Вам нравится свысока смотреть на «болтовню на кухне», на несчастных кухарок и гордиться тем, что вы — не они. («Благодарю тебя» — говорит фарисей Богу, — что я не таков как этот мытарь!»). Если вам так мало надо, как эта мелочная гордость, это мелочное умение искать всюду ошибки и нелогичности, всюду разоблачать ненаучность, то вы просто жалкий человек.

Или вот еше пример, цитата из Ницше: «И, возможно, великий день наступит тогда, когда народ, известный войнами, и победами, и наивысшим развитием военного порядка и науки, и приученный приносить самые большие жертвы ради этого, сам по своей воле воскликнет: «Мы преломляем меч» и разрушит все свое военное строение до основания. Разоружение себя, когда ты лучше всего вооружен, из высшего чувства — в этом состоит средство реального мира, которое всегда должно опираться на мир в душе; а так называемый вооруженный мир, который существует теперь во всех странах, представляет собой отсутствие мира в душе. Никто не доверяет ни себе, ни соседу и отчасти из ненависти, а отчасти из страха не складывает оружие. Лучше умереть, чем ненавидеть и бояться, и лучше дважды погибнуть, чем сделать так, чтобы тебя ненавидели и боялись — когда-нибудь это станет также высшей максимой всякого государства».