Суверенитет духа

Делать это надо срочно, потому что скоро кто-то и так придумает новый «изм», и тогда придется уже реагировать: идти в фарватере, а не быть лидером. Есть и другая причина: американцы, которые привыкли господствовать на всех рынках, пока не лезут в философию, потому что недооценивают ее, увлекшись раскруткой попсы типа Гарри Поттера. Но есть и тревожные звоночки: раскрутка интеллектуальной попсы вроде Дэна Брауна и Пауло Коэльо. Скоро доберутся и до настоящего хай-хьюма! И тогда вся мировая философия будет американской. Мы вынуждены будем обсуждать те проблемы, которые они ставят и именно так, как они ставят. Если вообще захотим попасть в мировую тусовку.

Мне говорят, никаких философов мирового уровня у нас нет. Что понимать под мировым уровнем. Я бывал во Франции и видел, как на всех телеканалах выступает Антри Глюксман, который является у них чем-то вроде национального философа. Этот человек публикует статьи в защиту Шамиля Басаева и объясняет всем, что Ходорковский — это современный Сахаров. Что, у нас нет философов такого уровня? Да, кивают, таких найдем, но, это, мол, не то… Подождите! Всякое благо — это именно определенное благо, а не совокупность всех благ вместе. Если мы раскрутим на Западе 10 своих «глюксманов» и заткнем рот местным «глюксманам», разве это плохо? Если не породим этим проектом нового Аристотеля, еще и не факт, то это не повод вообще от проекта отказываться. Я пока предлагаю срочно застолбить за собой сам рынок, а уже потом наращивать качество.

В долгосрочной же перспективе мы должны начать взращивать настоящую элиту мирового уровня. «Мировой уровень» не означает подтягивание местной элиты до лучших мировых образцов. Это значит, что весь мир должен подтягиваться до нашей элиты и подражать ей. Она же не подражает никому. Мы должны поддержать фундаментальные отрасли. Фундаментальную естественную науку, фундаментальную гуманитарную науку. Мы должны дать возможность религии играть более серьезную роль в обществе. Мы должны дать волю и добиться того, чтобы российское искусство зазвучало на мировой арене. Хватит возиться с политикой и экономикой. Побеждает тот, кто побеждает в области абсолютного! И все должно быть подчинено вышеозначенной цели.

Чрезвычайно вредно выращивать элиту в английских частных школах, в Кембриджах, Йелях и Сорбоннах. Она должна учиться в России и читать не лекции глупых фукуям и хантингтонов, а мировое наследие: Лao Цзы и Гераклита, Аристотеля и Платона, восточных отцов Церкви и западных схоластов, Лейбница и Канта, Гегеля и Ницше, Витгенштейна и Хайдеггера. Когда молодежь будет воспитываться на первоисточниках и оригиналах, она сама станет первоисточником и оригиналом. Может быть, ей придется учить древние языки и выкапывать еще неиспользованные возможности истории, показывать те развилки и выборы, на которых человечество пошло налево, когда можно было бы и направо.

На всяком производстве есть конструкторское бюро и производственные цеха. В КБ ставят эксперименты и двигаются вперед методом проб и ошибок, рискуют, занимаются искусством (от слова искус — искушение, кусание, опробование на зуб, тестирование, то есть область, где происходят эксперименты, область, где движется авангард). В этой области разрешается на 100 попыток 90 случаев брака, тогда как в производственном цехе, наоборот, брак позволен в 10 случаях из 100. Производство штампует по готовым матрице и образцу. Наша же задача создавать матрицы и образцы, в противном случае будем вечно платить за уже отработанные матрицы и пресс-формы самую дорогую цену и вечно плестись в хвосте у тех, кто матрицы производит. Хватит подражать, нужно экспериментировать, создавать матрицы как в сфере хай-тека, так и в сфере хай-хьюма. В России же отсутствует сам институт, аналогичный КБ. У нас все превращается в сборочное, отверточное производство. У нас бесхозны и находятся на положении бомжей и искусство, и философия. Никто не ждет от них решения российских проблем, тогда как это — единственная область, в которой эти решения возможны!

Насилие и идеология

Современные общества — более идеологические, чем все предшествующие. Для широких слоев российской общественности такое утверждение звучит революционно. В самом деле, идеология, начиная с перестройки, рассматривалась как принадлежность умирающего советского общества. Общество же современное, демократическое, якобы тем как раз и отличается, что свободно от влияния идеологии. И вот, пожалуйста, все возвращается на круги своя! Как тут не возопить: мол, новая российская власть и «кровавый путинский гэбистский режим» восстанавливают советские порядки, сейчас вот идеологию реабилитируют, скоро цензуру введут!