Суворов

Курс русской политики круто изменился. Взамен ориентации на Австрию и Англию, Россия полностью вошла в фарватер прусского влияния. Новый император, не колеблясь, свел к нулю все принесенные русской армией жертвы. Он предписал очистить все оккупированные немецкие области; с Пруссией было заключено перемирие, а вслед за тем и военный союз. Прусский посланник стал первым и главным советчиком государя, больше всего гордившегося тем, что Фридрих произвел его в чин генерала прусской армии.

За несколько месяцев своего царствования Петр III восстановил против себя все сословия. В особенности волновалась гвардия, которую Петр угрожал реорганизовать, лишив былых привилегий. На почве этого недовольства созрела мысль о перевороте. Использовав предоставленные английским правительством денежные средства, жена Петра III, бывшая ангальт-цербстская принцесса София Августа, принявшая в России имя Екатерины, вошла в доверие к гвардии и духовенству. Свергнуть с престола беспечного и непопулярного императора оказалось легче, чем могли надеяться заговорщики в самых смелых своих мечтах.

Летом 1762 года переворот совершился. Как только об этом стало известно в армии, русский корпус снова вступил на только что покинутую прусскую территорию: все ожидали возобновления войны. Однако новая правительница провозгласила нейтралитет. Екатерина имела явные доказательства того, что страна утомлена войной. Военные расходы ложились тяжелым бременем на опустевшую казну. Незадолго до войны с Пруссией вездесущий Шувалов, недавно закончивший изобретение своих пресловутых «секретных» гаубиц, нашел способ поправить финансы: по его предложению, цена на соль была повышена с 21 до 35 копеек за пуд. Когда началась война, цена соли была вновь повышена, на этот раз до 50 копеек за пуд. Однако и этого оказалось мало. Война пожирала все доходы казны. Тогда тот же Шувалов предложил (в 1757 году) чеканить медную монету весом вдвое легче существовавшей; на этой операции казна должна была выгадать три с половиной миллиона рублей, а население должно было утешаться тем, что новую монету вдвое легче будет возить.

Военный бюджет тяжело ложился на плечи населения. Крестьянство бурлило. Петр III отменил основную повинность дворянства — обязательную государственную службу, но с этой повинностью была связана и основная прерогатива дворян — право владеть крепостными. Среди крестьян распространились толки, что теперь и крепостному праву пришел конец. То тут, то там вспыхивали восстания — провозвестники зажегшегося спустя десятилетие Пугачевского зарева.

Все эти симптомы были достаточно зловещи, чтобы заставить Екатерину всецело углубиться во внутренние дела и обратить все усилия на укрепление своего довольно шаткого положения на троне. Выход России из рядов воюющих предрешил окончание Семилетней войны.

В 1762 году Суворов был послан в Петербург с донесением о выступлении русских войск из Пруссии[9]

. Екатерина, слышавшая о нем как о способном офицере и не упускавшая случая расположить к себе подобных людей, дала ему аудиенцию и собственноручным приказом произвела в полковники, отдав в командование Астраханский полк. Через полгода этот полк был сменен на петербургской стоянке Суздальским пехотным полком, и Суворов был назначен его командиром.

«СУЗДАЛЬСКОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ»

Боевая страда кончилась. Наступило «мирное житье», длившееся около шести лет. Прежде чем рассмотреть деятельность Суворова в этот период, подведем некоторые итоги тому, что должен был он вынести из опыта первых боевых столкновений.

Суворов имел случай убедиться в высоких качествах русских солдат — их стойкости, храбрости, силе и выносливости. Но тем разительнее должен был представиться ему контраст между солдатами и высшим командованием. Всего три десятка лет прошло со смерти Петра I, а его требование — назначать людей по их пригодности и способностям — совершенно забылось. Все назначения, как гражданские, так и военные, определялись только наличием покровителей и «связей». Из четырех русских главнокомандующих (Апраксин, Салтыков, Фермор, Бутурлин) лишь Фермор проявил способности. Остальные были с военной точки зрения ничтожествами. На своем ответственном посту они оставались царедворцами и интриганами, стремясь, главным образом, к поддержанию хороших отношений с двором.

Бесталанное руководство армией усугублялось хаотической организацией ее. Войска были неповоротливы, малоподвижны, не умели маневрировать, всякое длительное движение расстраивало порядок. Разведывательная служба находилась в зачаточном состоянии. Походы совершались медленно и мешкотно; да и могло ли быть иначе, если девяностотысячная русская армия, шедшая в Пруссию, везла за собой около 50 тысяч повозок.