Суженая для Альфы, или Как обрести счастье (СИ)

Кабинет был выдержан в темно-синих и серых тонах, достаточно лаконично и со вкусом, в мужском стиле. Между ними преградой служил широкий дубовый стол, раздался звон стекла, мужчина пригубил стакан виски. Обошел стол и наклонился к девичьей шее, поводил носом, вдыхая запах, словно пытался расщеплить ее на атомы и изучить со всех сторон.

— Полукровка, — выдал окончательный вердикт, — запах слаб, предположу, что не способна к обороту.

Отошел и присел на стол, закатывая рукава и скрестив ноги, непроизвольно показывая стать — длинные мускулистые ноги, облаченные в классические брюки, рельефный торс, обтягиваемый рубашкой, мощные руки, которые ладонями упирались о столешницу, отчего вены на предплечьях выделялись сильнее. Вены были ее слабостью, и это становилось проблемой.

— Буду откровенен, Наира, — со стуком поставил стакан справа от себя, — если это твое настоящее имя, конечно. Меня не интересует очередная слезливая история несчастной ущербной полукровки, которую унижали в стае, и причины, по которым ты скрываешься в моем городе, но этот город принадлежит мне.

Девушка зло усмехнулась, но мужчина этого не заметил, поглощенный своими мыслями.

— Твой зверь слаб, — щелкнул зажигалкой, — кто-то из кошачьих, верно? Так вот, зверь твой не способен к обороту и не может определить подходящую пару. Тем лучше для нас.

Глаза Наиры в панике округлились, пока она сама переосмысливала его слова.

— Да, девочка, ты все правильно услышала, мы — истинная пара — затянулся сигаретой и выпустил дым, прикрыв на секунду глаза, — как ты уже поняла, ни меня, ни мой клан ты не устраиваешь — ни как мать наследника, ни как моя избранница.

— Не беспокойтесь, Вы тоже не в моем вкусе, — впервые подала голос, едко парируя его речь, — так что вешаться на Вас не собираюсь. И раз уж мы прояснили этот вопрос, не вижу смысла здесь больше оставаться.

— Сядь, — тон голоса изменился, стал холодным и режущим как металл.

Наира упрямо вздернула подбородок и вплотную приблизилась к нему.

— Не сяду, — агрессивно подалась вперед и сквозь зубы прошипела, — и не надо мне тыкать. Кто дал Вам право так со мной разговаривать? Я Вам не шоха и уж тем более, Боже упаси, любовница, так что никакая парность не дает права мне указывать.

— А у девочки прорезались зубки, надо же, — глаза опасно сверкнули, — помнится, в прошлый раз у кого-то поджилки тряслись от страха.

— И угрожать мне тоже не советую, — развернулась к выходу и чуть не упала, когда носок туфли зацепился о ворс, но мужчина подхватил ее за талию и так резко развернул лицом к себе, что низ платья перекрутился и хлестнул их обоих по лодыжкам. В местах соприкосновения с кожей возникло покалывание, заставив их отпрянуть друг от друга в разные стороны.

— Переедешь ко мне на месяц, — не спрашивал, ставил перед фактом, — мой зверь успокоится, и можешь проваливать.

— Нет, — мотнула головой, — проблемы Вашего зверя только Ваши, лично я ничего не чувствую.

— Это сейчас, — усмехнулся, — пройдет несколько недель и даже в тебе начнет просыпаться зверь, начнет тянуться к своему самцу. А так, через месяц, когда тяга моя к тебе пройдет, можно будет провести ритуал разрыва связи.

Зерно истины в его словах и правда было, но девушке упорно не хотелось уступать, в конце концов, больше всех в этой ситуации теряла именно она. Видя ее сопротивление и попытки набить себе цену, Альтаир раздражался все больше, а его зверь скулил, пытаясь выйти наружу и ластиться к своей самочке. Какое разочарование он испытал, когда вместо сильной волчицы природа подсунула ему в пару эту полукровку, которая даже к обороту не была способна. Самая крупная стая вервольфов Северного края не могла позволить себе слабую пару вожака.

— Сколько? — все имеют свою цену, и эта беглянка не исключение.

— Спать с тобой не собираюсь, — оскорбилась грязным намеком на свою продажность и отступила на шаг к заветной двери.

— Спать? — прошелся ледяным взглядом по ее телу, — твои сомнительные прелести меня не интересуют. Поживешь в отдельной комнате месяц, получишь за это деньги и больше никогда меня не увидишь.

— Как я уже сказала, — еще шаг назад, — это твои проблемы, так что решай их как-нибудь без меня. А будешь приставать с гнусными предложениями, я пожалуюсь Архонту края.

Альтаир расхохотался, когда эта мелкая шельма стала ему угрожать такой нелепицей. Что ж, пусть жалуется Главе края, а он с удовольствием понаблюдает за ее лицом, когда она увидит, на кого посмела подать жалобу.

— Переедешь в понедельник, ребят я отправлю, — он не сомневался, что будет так, как он сказал, по-хорошему ли, по-плохому, неважно, его слово в этом городе — негласный закон.

Наира с силой сжала зубы, отчего скулы стали выглядеть острее, придавая ей болезненный вид. Как же она ненавидела сильных мира сего, их упертость и излишняя самоуверенность раздражала, заставляя чувствовать себя как в железной клетке.

— И насчет жениха я не шутил, — глаза похолодели, — никаких встреч, если не хочешь, чтобы зверь растерзал его.