Суженая с далекой Земли. Сложный случай (СИ)

«Слабачка, ничтожество...» — мысленно проклинала я себя, уже полностью осознавая, что бессильна перед ним. И вовсе не потому, что не хочу его смерти. Просто я не могу убить. Тем более того, кто дорог, даже если он — чудовище. Кто дорог по-настоящему, важнее собственной жизни. Того, кому можно простить все, простить в ослеплении любви...

Закрыв лицо ладонями, я зарыдала. Зарыдала, понимая, что беспомощна, что влюблена. Что люблю врага, и это для меня важнее всех его поступков. Я готова принять и их... только бы он был рядом.

«Ты ничтожна!» — призналась себе.

Муэн шумно вздохнул рядом и неожиданно резко схватил меня за шнурок на шее. Шнурок с бабушкиным подарком. Рванул его, с болезненным давлением, разорвав вмиг. И тут же отшатнулся, сжимая ладонь. Мужчину трясло от боли, его словно корежило изнутри, одновременно сжигая и ломая. Он рухнул на пол, лицо исказили жуткие гримасы, маран ужасающе хрипел.

Изумившись поступку, я ошарашенно наблюдала за мараном, не понимая, что происходит. Хотелось приблизиться, но было страшно. Карангарец выглядел так, словно его захватили... демоны. Я верила в подобное.

Так и не решившись вмешаться, просидела на кровати, поджав ноги и напряженно следя за мужчиной. Прошло минут двадцать, прежде чем его отпустило. Обессиленно опав на пол, он тяжело дышал, наконец-то, разжав ладонь, из которой выпал... пепел.

Увидев это, я шокировано коснулась рукой шеи, которую обожгло болью при рывке. Зачем Муэн это сделал?.. И что за подарок оставила мне бабушка?..

Постепенно вернув себе контроль над телом, маран смог сесть. Кровь из пореза на груди уже не сочилась. Он молча посмотрел на меня. Устало и ликующе одновременно. Я удивленно вглядывалась в его глаза, не понимая, но чувствуя, что сейчас случилось что—то невероятное.

— Нола, — Муэн смог собраться с силами для ответа, тяжело поднимаясь на ноги, — теперь пути назад у тебя нет.

— Почему? — недоуменно шепнула я: о чем он говорит?

— Потому что ты — моя жена, и теперь это незыблемый факт, — прежде чем я умудрилась непонимающе охнуть, маран обернулся ко мне спиной и, перехватив рукой веер своих волос, перебросил их на одно плечо, оголяя спину.

А там... там были знаки, что я знала до мельчайшей черточки. Те знаки, что появились на моей спине после необъяснимого явления в детстве в таинственной пещере. Сколько же раз, уже став взрослой, я корила себя за тот детский страх, что не позволил довериться бабушке, показать возникший на спине рисунок…

Сердце ухнуло вниз, взгляд замер на верхней части мужской лопатки, где виднелись знаки. А в памяти отчетливо возник образ, казалось, поблекший за долгие годы. Лицо юноши... экзотическое лицо с алыми глазами, яростно оскаленными клыками и смоляными волосами... Сейчас, свыкнувшись с внешностью Муэна, я со всей очевидностью поняла, что это был он... много лет назад.

Как я не распознала этого сразу, сейчас не представляла. Наверное, не хотела понять, специально избегала этой мысли, загоняя куда-то в укромный уголок сознания. Иначе...

И вот теперь меня поставили перед фактом. Поставили категорично и безапелляционно! Муэн, так и не обернувшись, вновь откинул волосы назад и шагнул в соседнее помещение. Я же... спрятав лицо в ладонях, разрыдалась. Поплакать было о чем: происходящее между нашими народами никуда не делось, а между нами все изменилось коренным образом. Я не понимала, как принять это противоречие.

Однако новости о прочности наших уз неожиданно обрадовалась. Она дала надежду, что мы сможем между собой все как-то разрешить. Теперь выходило, что друг другу мы совсем не чужие...

Я слышала, как карангарец вернулся и молча перемещался по комнате. Но смотреть на Муэна сил не было, слишком много вопросов возникло и к нему, и к себе. Вопросов, на которые, возможно, нет ответов! В итоге, так и не сказав друг другу хоть что-то, мы расстались. Он ушел!

Почему не рассказал мне сразу? К чему было заводить со мной роман в академии? И предъявление брачных притязаний? Теперь этот поступок виделся мне в другом свете. Но почему не пожелал обменять, не откликнулся ни на один сигнал, касаемо меня, от руководства земного космического флота? А камень этот, зачем надо было срывать его с меня, еще и так... устрашающе.

Война, опять же... к какой из сторон мне себя теперь надлежит относить?.. Как принять ее жертвы? Вопросы не заканчивались, наоборот — каждый из них порождал множество новых. Ответы дать мне мог лишь... муж. Он же главный враг и любовь всей моей жизни.

Как все трудно! И как мне надлежит реагировать на его поступок, на предложение убить?

Не знаю почему, но зримое подтверждение нашей связи произвело на меня сильнейшее впечатление. Я как-то сразу поняла, почувствовала, что это — незыблемая истина, что Муэн не был голословен, когда говорил о неотвратимости. Внутренним чутьем я приняла эту истину сразу. И нашу близость, эти узы.