Суженый босс (ЛП)

Это было мучительно. Бабушка сидела рядом со мной, гладила меня по спине, уверяла, что с ней все будет хорошо, но я не верил ей. Что-то внутри меня говорило, что с ней не все хорошо… что с нами не все хорошо. И я был прав.

Она вернулась злая и не хотела иметь со мной ничего общего. А затем она обвинила меня, что я считаю наши отношения поверхностными, это была пощечина, которой я не ожидал. Я считаю, что наши отношения не поверхностные. У нас сложные взаимоотношения, непредсказуемые, мы нуждаемся друг в друге, и, несмотря ни на что меня отчаянно тянет к ней, когда я расстроен. Особенно в последние пару недель, пока мы занимались подготовкой к свадьбе.

Я поставил на паузу свою жизнь ради этой свадьбы, чтобы убедиться, что ей комфортно, чтобы убедиться, что все на своих местах, и хотя это была короткая помолвка, у нас должен был быть особенный день, потому что я хочу, чтобы он стал особенным для Чарли и ее бабушки.

Я откладывал рабочие мероприятия, переносил важные встречи, не отвечал на приглашения на определенные мероприятия, потому что хотел уделить свое внимание Чарли, нашим отношениям, построить их и сделать еще крепче.

Да, секс был потрясающим, но моменты после того, как мы кончали, моменты, когда мы просто обнимали друг друга, — это те моменты, которые сделали наши отношения какими угодно, но только не поверхностными. Как она могла этого не заметить?

Расстроенный, я провожу рукой по волосам и начинаю набирать ответ на электронное письмо, мои пальцы быстро скользят по клавишам. Орфографические ошибки не заставляют меня сбавить темп. Я продолжаю печатать, печатать и печатать, пока дверь в мой кабинет со скрипом не открывается и не входит Чарли с лейкой в руках.

Я поднимаю взгляд как раз в тот момент, когда она видит меня, и в шоке останавливается.

— О, боже, — говорит она, переводя дыхание. — Во сколько ты пришел?

Я снова поворачиваюсь к компьютеру и говорю:

— В семь.

— Почему так рано?

— Не мог уснуть, — отвечаю я, снова начинаю печатать, но на этот раз мои мысли заняты другим.

Все внимание сосредоточено на потрясающей женщине передо мной, одетой в простую голубую блузку, заправленную в пояс черных брюк. Ее наряд скучен по сравнению со всем остальным, что она обычно носит, и это говорит мне об одном: она не чувствует себя как обычно.

Вместо ответа она подходит к сэру Драгомиру, поливает его, а потом говорит:

— Ты хочешь на завтрак смузи или овсянку?

— Ни то, ни другое, — отвечаю я. — По дороге я купил себе завтрак.

И тогда я вижу, как она дрогнула, как треснул ее щит.

— О.

Я лезу в портфель и достаю список. Не глядя на нее, говорю:

— Вот твой список. Мне нужно поработать, так что, когда закончишь со списком, можешь уйти. Я не хочу, чтобы меня беспокоили.

— Беспокоили, — говорит она на выдохе. — Так вот что ты имел в виду, говоря «двигаться дальше»? Теперь ты со мной покончил? Может, мне обзвонить все заведения и отменить свадьбу? — Она отставляет лейку и снимает с пальца обручальное кольцо. Черт. — Ты этого хочешь? — Она с грохотом кладет его на мой стол. — Я отработаю список, но не уйду домой раньше времени, потому что это моя работа. И если ты не хочешь, чтобы тебе мешали, это не значит, что я уйду. Смирись с этим.

С этими словами она выходит из моего кабинета и хлопает дверью.

Я смотрю на кольцо, сверкающее в ответ, и чем больше оно искрится под светом, тем сильнее я злюсь. Сжимаю кольцо в ладони и отталкиваюсь от стола. Через несколько секунд я уже стою у ее стола. Приложив ладонь к поверхности, я наклоняюсь и протягиваю ей кольцо.

Я твердо говорю:

— Что я говорил тебе об этом кольце? Оно не должно использоваться как гребаная угроза, как инструмент в твоих играх. Это символ единения между тобой и мной. Так в чем дело, Чарли? Ты сдаёшься после первого же препятствия?

— Первое препятствие? — сказала она, выглядя испуганной. — Вряд ли это можно назвать простым препятствием. Ты сказал, что собираешься двигаться дальше.

— Не от тебя. Господи Иисусе, Чарли. — Я бросаю кольцо на ее стол и выпрямляюсь. — Ты настолько плохого мнения о себе и обо мне, что я могу считать тебя ненужной в своей жизни? Потому что это совершенно не так. — Я отхожу от ее стола, ненавидя то, что эта женщина занимает все мои мысли каждый день. Она повлияла на меня до такой степени, что я не чувствую себя полноценным, пока не увижу ее улыбку с утра. Как она может этого не понимать? — Ты много значишь для меня, Чарли, и я не собираюсь отказываться от этого только потому, что у нас была размолвка.

— Это была не просто размолвка, — говорит Чарли, тоже вставая. — Ты не хочешь открыться мне, Рэт. Так было с самого начала. Как я могу быть твоей женой, если ты превращаешься в статую всякий раз, когда что-то становится серьезным? Может, ты и не хочешь говорить, но мне нужно услышать.

— Это не так просто, — говорю я, обхватывая свою шею обеими руками, напряжение в плечах нарастает, стремительно увеличиваясь. — Я просто не делюсь. Я уже делал это, и это сыграло со мной злую шутку.

— С кем?

Я отворачиваюсь и делаю глубокий вдох.