Свадьба Берсерка

Забава наконец перевернула сестру. Лицо Красавы покрывала грязь, склеившая ресницы, верхняя губа задралась, и зубы, видневшиеся в оскале, с одного края покрывала влажная грязь. Она коснулась ее груди, полуприкрытой остатками разодранной рубахи — посмотреть, дышит ли.

И вдруг услышала слабый выдох:

— Варь…

— Ишь ты, — удивленно и уже погромче сказала бабка. — Жива. Вот ведь здоровая, ничего ей не делается. Хоть пори ее, хоть в ступе толчи…

Помочь бы надо, подумала Забава.

И тупое оцепенение, охватившее ее с того момента, как она поняла, что Харальд убежал к воротам — а обратно уже не вернулся, и неизвестно, вернется ли, и что с ним приключилось, жив ли? — вдруг отступило.

Пряжка плаща поддалась как-то сразу. Она сбросила его на землю, рывком перекатила на ткань тело Красавы — откуда только силы взялись.

— Нельзя ведь, лебедушка, — охнула бабка. — Ярл велел их не…

Маленя замолчала резко, сообразив на полуслове, о чем сейчас проговорилась. Забава, повернув к ней голову, спросила:

— Так это Харальд их так? До смерти?

Бабка молчала, мелко тряся головой.

И Забава вдруг вспомнила, что сказала Рагнхильд, ткнув рукой в сторону Красавы.

Харальд.

Она молча встала, шагнула ко второму телу. Перевернула. И узнала рабыню, помогавшую Красаве. Ту, что кашляла.

— Эта и так больна была, — прошелестела бабка. — Все равно не выжила бы. Да и мучилась она недолго. Мне бабы потом рассказали, что эта после первых же ударов кричать перестала.

Забава на всякий случай коснулась ледяной, каменно-неподвижной груди. Не дышит.

— Оставь ты их, голубка, — посоветовала тихо бабка. — Обеих. На себя вон посмотри. Вчера весь день не ела, и сегодня, небось, куска хлеба еще во рту не было. Сама белая, как снег…

— Куда бы мне отнести Красаву, бабушка? — не слушая Маленю, спросила Забава.

И встала, покачнувшись.

Та завздыхала.

— Да куда ее сейчас… ярл велел обеих тут оставить. Всем рабам в назидание. И чтобы лежали здесь, пока его корабли обратно не придут, уже после похода.

Харальд говорил, что собирается в поход, припомнила Забава. И ее с собой хотел взять.

Понятно, что перед тем, как ей спустится на берег, тела бы убрали…

Забава вздохнула, отгоняя злые мысли. Сказала с отчаянием:

— Мне нужно место, куда положить Красаву. До женского дома я ее не дотащу. Да и стража может туда не пустить.

Бабка вздохнула. Спросила немного изменившимся голосом:

— Тут говорят, что ярл Харальд пропал. Рабы болтают, его в крепости сейчас нет. Не вернулся после вчерашней битвы?

Забава медленно кивнула. Говорить о таком не хотелось. Вообще.

— Тогда в рабский дом неси, — бабка указала на приземистое строение по левую руку. — Вон в тот. Там бабы живут. Только ярл, если все-таки вернется, осерчает. Страшно осерчает, лебедушка. И все на тебя… может, подумаешь и оставишь ее тут? Мало ли она тебе гадостей делала?

Забава ухватилась за горловину плаща и, задыхаясь, поволокла Красаву к рабскому дому.

— Варь, — опять выдохнула Красава. — Варь, Заба…

— Тебя ведь костерит, — деловито сказала бабка.

Забава, не отвечая, втолкнула в рот лежавшей на боку Красавы ложку с размоченным в молоке хлебным мякишем.

Для сестры отыскалось место на нарах возле выхода. Забава промыла иссеченную спину чистой водой, оттерла мокрыми тряпицами грязь с лица и тела. И по совету бабки присыпала голое мясо за плечами золой, принесенной из бани.

Потом пришлось сходить в опочивальню Харальда, чтобы взять одежду для Красавы — и переодеться самой.

Только рубахи из ее сундука оказались для Красавы тесноваты. Забава, махнув рукой на все, разрезала одну из них на спине — и натянула на сестру, чтобы хоть грудь с животом ей прикрыть. Укрыла принесенным покрывалом…

— Что еще натворишь? — спросила бабка, когда Забава закончила кормить Красаву.

И качнула головой.

— Ты бы лучше о себе подумала, лебедушка. Говорят, если ярл не вернется, крепость к его родичам отойдет. Да и то, другое поместье, Хааленсваге, тоже. Хорошо, если твой приемный отец тебя к себе заберет. А ну как нет? Хотя чужане, конечно, свое слово почитают. И нарушать его не любят.

Забава молчала.

Выходя из опочивальни Харальда, она столкнулась с одним из его родичей. Кряжистый старик с седой головой вышел из покоев, дверь в которые находилась по ту сторону прохода. Глянул зло…

И без слов понятно было, что родичи Харальда ее не жалуют.

Ее вдруг потянуло в сон — сильно, резко.

— Пойду посплю, бабушка, — объявила она.

И накинула на плечи плащ — не тот, что испачкала, пока тащила Красаву, а другой, самовольно взятый из сундука Харальда. И так же самовольно обрезанный по ее росту.

Придя в опочивальню, Забава упала на кровать. Забылась тяжелым, беспробудным сном.

Встречу со Свальдом Рагнхильд подстроила просто — сначала прогулялась по крепости, попавшись ему на глаза. А потом пошла к хозяйской половине главного дома.

Зайдя туда, заскочила в опочивальню, отведенную брату Харальда — где она, Рагнхильд знала от рабынь, одну из которых гость уже успел затащить к себе ненадолго. Дверь была в самом начале прохода…