Свадьба и лишний покойник в могиле

Слуга, Андреич, почти такой же, каким его запомнил Сергей Петрович, вышел из дверей, услышав шум колёс приехавших гостей. Те же хромовые сапоги, сюртук, картуз. Только волосы из рыжих от времени сделались седыми.

– А, молодой барин приехали! – радостно крикнул он, – Пётр Андреевич! Лукерья Степановна! Радость у нас какая! Сергей Петрович припожаловал, да не один!

Петр Андреевич и Лукерья Степановна

Дверь открылась опять, и вышли мать и отец Стаброва. Отец, в старой бархатной куртке, серых панталонах, мягких туфлях и колпаке с кистью. Седые бакенбарды и борода, по моде офицеров турецкой войны 1878 года, оставались неизменны. Мама в тёмном платье, и нарядном платке, накинутом на голову. Другая шаль была на плечах.

– Савва Андреич, возьми Прохора, разгрузите повозки. С извозчиками расплатись, будь любезен, – тут же занялся делом отставной майор.

Наконец, отец обнял сына, с гордостью посмотрел на флотский мундир, на заслуженный орден.

– Да хоть и не в больших чинах, да не посрамил фамилию. Горжусь, горжусь… Посмотри, мать, каков сын – то вернулся!

Сергей, наклонился, поцеловал маму в щеку, та поцеловала его в ответ, и не выпускала уже руку сына. Платок держала в левой руке, промакивала свои слёзы, всё катившиеся из глаз. Но, Лукерья Степановна заметила и девушку, стоявшую чуть позади наследника. Наконец, выразительно посмотрела на него, Сергей, так же держа фуражку под мышкой слева, взял правой рукой левую руку избранницы и подвёл девушку к своим родителям.

– Это невеста моя, Анна Аркадьевна, – представил Стабров, – прошу благословить. Да здесь и свадьбу сыграем, пока я в отпуску.

Юйлань не выдержала, и приветствовала отца и мать жениха по китайскому обычаю.

Отец чуть усмехнулся, но не возразил, и поцеловал сноху троекратно в обе щеки. Мама посмотрела с минуту, словно запоминая, и тоже расцеловала девушку.

– Ну, чего стоим? Пошли в дом, – заметил Пётр Андреевич, – и самовар готов.

– Ну ладно. Я Аннушке её комнату покажу, и нам поговорить надо. Вы тут без нас посидите, – распорядилась Лукерья Степановна.

Дамы покинули мужчин, и глава семья достал из шкафа графин с клюквенной настойкой и две рюмки. Подумал, и извлёк из буфета хлеб и буженину. Налил себе и сыну по полной, и произнёс:

– Ну, за встречу.

Оба чокнувшись выпили, младший отломил кусок мяса остро пахнувший перцем и чесноком.

– Ну а чего в полицию пошёл?

– Так а куда? Ну или на пенсию, в деревне сидеть на половинном окладе. Всё же чиновник шестого класса.

– Твоя правда. В казённом присутствии сидеть -там своих лентяев хватает.

– Да неплохо служится, отец. Дело интересное, служебная квартира от ведомства. Так что вживаюсь.

– Что за барышня? Сибирячка или из татар? Кто её родители? – обрушил отец сразу все свои вопросы.

– Из Китая она, сирота. Отец и мать погибли. Сейчас чаем в Москве торгует. Так что не нищенка какая или бродяжка. Из порядочной семьи.

– Так то оно так…

– И подлечила меня после ранения да плена. Хорошая она, не сомневайтесь.

– Помню, сынок, читал ведь твои письма. Ну, раз тебе по сердцу- значит и нам не худо. Главное, что живой вернулся. Мать- то небось её домоводству обучает…

Стабров тут широко улыбнулся, представляя себе эту картину. Как мама учит Анну щи варить. Незабываемое зрелище! Ну да, а Юйлань её научит как делать рис с мясом в кисло- сладком соусе. Ну и утку по – пекински и жареные пирожки!

–Но на свадьбу надо будет и родню нашу позвать, а то разобидятся. Через неделю будет всё готово, – напомнил Пётр Андреевич, – раньше и не получится. Да и с отцом Фёдором договорится надо о венчании.

Сын кивнул, соглашаясь с отцом. Чего тут спорить? Всё очень разумно. Свадьба дня на три, всё по обычаям.

Но вот дамы вернулись, и Прохор принёс долгожданный самовар и пироги…Мать всё смотрела да поглаживала на своих плечах дорогущую индийскую шаль, подарок невестки.

Следующий день был забавным. Стабров вышел из своей комнаты, закончив гимнастику с неизменными гирями. Вчера сам их занёс к себе, не Прохора же было заставлять тащить такую тяжесть?

Сергей Петрович вошёл в гостиную, и прямо обмер…Юйлань Ван во всей своей китайской красе накрыла сама для его родителей стол. Ему то было не в диковинку, а вот отец и мать были удивлены. Ну и было чему- красное платье, вышитое золотыми драконами, густо набелённое лицо, с ярко красными губами, и китайским кокошником, густо усыпанным жемчугом. На запястьях надеты золотые браслеты в виде змей, весом не меньше трёх фунтов каждое, ну и ожерелье на шее из красных рубинов. Да Сергей Петрович и сам оторопел. Анна угощала родителей красным чаем, ну а для него был заварен привычный пуэр. Кормила хозяйка китайскими пирожками.

Отец и мать ели с удовольствием, только переглядывались между собой.

– Прямо как в сказке, с рисунками Билибина. А ты, вылитая Василиса- Прекрасная, – усмехнулся Пётр Андреевич

Юйлань поклонилась, по сложному китайскому ритуалу не могла даже улыбнуться. Но Сергей видел, что была очень довольна словами его отца.