Свадьба палочек

Это мой дом, и в последних его комнатах — все, что осталось от моей жизни. Фотографии родителей. Мы с Хью. Зоуи на крыльце этого дома. Единственный предмет мебели, который я храню все эти годы, — кресло Хью. Обивку на нем дважды перетягивали, и все же теперь оно снова выглядит истрепанным, но я ни за что с ним не расстанусь. На столе рядом с креслом фотография Франсес Хэтч в ее нью-йоркской квартире. На снимке она окружена всеми своими сокровищами — картинами и коврами, такое щедрое изобилие цвета — неотъемлемая часть ее бытия. Разница в том, что Франсес хотела обо всем помнить. А я нет. Надо, чтобы обстановка, в которой я проведу остаток дней, была простой. Надо избегать роковых воспоминаний или зловредных ассоциаций со всем тем, что спит беспокойным сном в глубине моего сердца и что лучше бы не пробуждать.

Кое-что непременно должно быть здесь. Прежде всего стопка сухих палочек в камине. Важен каждый из этих кусочков дерева. На каждом начертаны дата и событие. Я их не считала, но думаю, что теперь их десятка два. Коллекция Хью была намного богаче, но ведь и собирать ее он начал гораздо раньше, чем я свою.

Это он меня научил: если в твоей жизни происходит что-то по-настоящему важное, отыщи палочку вблизи того места, где это случилось, и нацарапай на ней, что именно произошло и когда. Храни эти палочки в одном месте, береги их. Их не должно скапливаться слишком уж много, каждые несколько лет их следует перебирать, оставляя только те события, которые важны по-настоящему, и отсеивая те, которые утратили свое значение. Кому как не тебе самой об этом судить. Остальные выкини.

Когда станешь совсем старой и немощной или просто поймешь, что тебе не так уж много осталось, сложи их вместе и сожги. Свадьба палочек.

Через час после того, как я появилась в его офисе, мы с Хью Оукли шли по Центральному парку. Он рассказал мне о свадьбе палочек и посоветовал немедленно начать собирать собственную коллекцию. Я ужасно нервничала из-за того, что неминуемо должно было случиться, и подчинилась, не рассуждая, машинально. Первым моим трофеем оказалась ветка медного бука. Я тогда плохо разбиралась в породах деревьев. Листья, саженцы, растут себе и растут. Я была городской девушкой, торопившейся в гостиницу, чтобы заняться сексом с мужчиной, который, как мне было известно, состоял в счастливом браке и имел двоих детей.

— В чем дело? — Он остановился и развернул меня к себе лицом. Мы держались за руки. Мгновение назад мы спешили к гостинице. Я подумала, что он, наверное, бывал там прежде. Сколько других женщин он вот так же тащил за собой, сгорая от желания поскорее уложить их в постель?

— У тебя несчастный вид.

— Я не несчастна, Хью, я нервничаю! Сегодня утром меня ударили по физиономии, а теперь я здесь, с тобой. — Я вперила немигающий взгляд в наши сцепленные ладони и не отводила его, пока не закончила говорить. — Я никогда не занимаюсь такими вещами. Тут все вместе, целый букет. Опасно, хорошо, плохо… Все вместе. Я была уверена, что ты в Ирландии. Что картину оценит твой помощник, и я вернусь домой. Но уж никак не это. Для меня это нечто совсем новенькое.

Он огляделся по сторонам и, увидев садовую скамейку, потянул меня к ней.

— Сядь и послушай меня. То, что ты делаешь, хорошо. Твое сердце и та часть твоей натуры, которая жаждет открытий и приключений, говорят тебе: иди! Наши сдержки и противовесы не позволяют нам рисковать. Не слушай их, Миранда! Сделай это. В любом случае ты потом вспомнишь об этом и скажешь себе: пусть это было безумием, но ты рада, что решилась.

Глаза у меня были закрыты.

— Можно тебя кое о чем спросить? Только отвечай честно.

— Конечно.

Я выпрямилась.

— Ты этого стоишь?

Я слышала, как он вобрал в легкие воздух, чтобы ответить, но долго не произносил ни звука.

— Думаю, да. Надеюсь.

— Ты часто ходишь с женщинами в гостиницы?

— Нет. Иногда.

— Значит, я — не что-то особенное.

— Не собираюсь извиняться за человека, с которым ты до сегодняшнего дня и знакома-то почти не была.

— Это все слова, Хью. Для меня это очень серьезный шаг.

— Я сделаю все, что ты хочешь, Миранда. Мы можем остаться здесь и разговаривать сколько угодно. Можем пойти в кино или отправиться куда-нибудь, чтоб заняться любовью. Мне все равно. Только бы быть с тобой.

Мимо пронеслась парочка на роликах, за ними — стайка подростков в лихо заломленных шапочках и с огромным магнитофоном.

Мы проводили процессию взглядами, потом я сказала:

— Знаешь, чего бы мне хотелось? Прежде всего остального?

— Чего?

— Сходить в «Гэп» и купить пару хаки.

Это был тест, простой и безошибочный. Мне важно было, как он отреагирует.

Лицо его просветлело, он улыбнулся. Видно было, что от чистого сердца.

— Раз так, то пошли!

— Ты же хотел в гостиницу.

Он помедлил, потом заговорил медленно и тщательно выбирая слова:

— Ты не понимаешь, да? Мне ведь не двадцать лет, Миранда. И я не ношусь со своим членом, как ведьма с помелом. Я хочу быть тобой. Если в постели — чудесно. Если нет, все равно где, лишь бы вместе.

— Тогда почему мы шли в гостиницу?