Свадьба с гарантией

— Ну, предлагаю поговорить. Не против? Хочешь обсудить это со мной? — немного запинаясь, предложил Эш, но, кажется, ему удалось донести мысль до Зои.

— Что тут скажешь? — пожала плечами Зои.

Как Грейс удавалось разговорить подругу? Возможно, с Грейс она могла свободно обсуждать любую тему, а с ним чувствует себя скованно.

— Просто скажи, что думаешь обо всем этом. Вот сейчас ты на другом острове вдали от жениха, без всякой надежды вернуться к нему, если только погода не улучшится, — сказал Эш, подумав, что слишком оптимистичен. У него не было уверенности, что яхта не пострадала во время шторма.

— Честно? — спросила Зои, разглядывая чашку в руке. — Чувствую большое облегчение.

Эш немного расслабился. По крайней мере, она не жалеет о своем решении. Если бы Зои передумала, в данных обстоятельствах он вряд ли сумел бы все исправить.

— Он не подходил тебе, Зои, — мягко заметил Эш.

Она взглянула на него с печальной улыбкой:

— Мне никто не подходит. Вот в чем проблема.

— Когда-нибудь ты встретишь своего мужчину.

— Откуда ты знаешь? — покачала головой Зои и сделала глоток из чашки. — Может, на свете нет такого человека.

— А может, и есть, — возразил Эш. — Просто не могу представить, чтобы такая прекрасная женщина осталась одинокой навсегда.

Щеки Зои порозовели почти под цвет ее мокрого платья. Удивительно, но, даже промокшая, растрепанная, босая и не очень трезвая, она казалась еще красивее, чем обычно.

— А ты как? — спросила Зои, вернув его в реальность.

— О чем ты? Я в порядке. Мокрый, но довольный.

Полотенца не очень помогли обсохнуть. Эш пожалел, что не принес с яхты банные халаты, тогда они могли бы снять мокрую одежду. «Позволь помочь тебе раздеться…» Эш чуть не подавился виски. Сейчас не время думать об этом.

— Думаешь, у тебя будет кто-нибудь… после Грейс?

Эш поставил чашку на пол. Как ответить на вопрос, если он не задумывался об этом уже два года?

— Я… не знаю. Мне трудно представить такое. Но, пожалуй, я мог бы с кем-то встречаться и даже заниматься сексом… — запнулся он, потому что думал об этом прямо сейчас, в самое неподходящее время, — черт бы побрал его упрямое воображение. — Но полюбить кого-то… жениться… жить с кем-то. Не представляю. Вряд ли. Понимаешь? — склонил голову Эш. Когда Грейс умерла, он потерял не только жену, но веру в будущее. Его мечта о семейной жизни ушла вместе с ней.

— Понимаю, — грустно сказала Зои. — У меня такая же проблема. Вижу себя в семье, в доме, в счастье. Рядом со мной расплывчатая фигура мужа или партнера, но я никогда не могу разглядеть его.

— Даже когда готовишься пойти к алтарю вместе с ним?

— Наверное, мне кажется, что все сразу должно проясниться в тот момент, когда я стою в свадебном платье с кольцом на пальце. Но когда наступает этот день, картинка остается размытой. Не могу понять, как перейти с того места, где я есть, к тому, где хочу быть.

— Значит, ты все-таки хочешь выйти замуж? — спросил Эш. — Ты уверена, что действительно видишь себя замужем, или это дань традиции? Не каждый создан для семейной жизни. В этом нет ничего плохого.

— Знаю, — сказала Зои, глядя ему прямо в глаза, и Эш вздрогнул от ее пронзительного взгляда. — Но я хочу этого. Хочу всего — настоящей любви, красивой свадьбы, счастливой семьи. Мечтаю только об этом.

Эш верил каждому ее слову.

Никогда никому, кроме Грейс, она этого не говорила. Зои позволяла всем верить, что ее пугает бремя ответственности и взятых на себя обязательств — ее осуждали за это. Она никогда не признавалась, что именно о верности и преданности она мечтала больше всего на свете и металась в безуспешных поисках. Зои знала цену и важность семейного согласия, а также видела, к чему ведут ошибки и компромиссы. По этой причине она отказывалась выходить замуж, если возникали хоть малейшие сомнения в последствиях этого шага.

Окружающие не могли понять ее логики, и она не собиралась никому ничего доказывать. Несколько раз, обычно после выпивки, Зои пускалась в рассуждения об истинной любви и о том, как представляет семейную жизнь, но реакция собеседников ее не вдохновляла. Как правило, люди делились на два лагеря. Одни считали, что истории о родственных душах придуманы компаниями, торгующими поздравительными открытками, и авторами душещипательных романов. Другие утверждали, что семейная жизнь требует жертв, и надо быть благодарным за то, что имеешь.