Свадьбы

Что до спаса, то он не так популярен в городке Щ., как рождество и троица, и вряд ли сыщешь теперь такого ревнителя старины, кто не съел бы за все лето ни одного яблока, а терпел бы до 19 августа, то есть до того дня, когда по правилам только и разрешается взять его на зубок. Разве что устоит перед соблазном какая дряхлая старушонка, да и то потому, что во рту у нее случайно задержались лишь два расшатанных пенька, какими она не в силах справиться с яблоками ни до спаса, ни после спаса. А другие сей порядок и вовсе не соблюдают и уплетают яблоки и груши за обе щеки по мере их появления. Не успеет еще как следует налиться ранний белый налив, как уже слышится треск веток в садах, и мальчишки, гоняя по улицам, с конца июня вовсю хрупают зеленцы путинки, ранета и кислой антоновки. И даже бездетная вдова Татьяна Пещера напускает великого туману на православных, когда говорит, что вот уже третий год, как не берет в рот яблок, пока не наступит спас и батюшка в церкви не окропит их святой водицей. О нет, не брезгует Татьяна Пещера ими и до батюшкиного окропления. Иначе откуда бы взяться в ее помойном ведре вишневым косточкам и яблочной кожуре, тоненько срезанной ножиком с белого налива, учитывая и то обстоятельство, что живет Татьяна одна-одинешенька? А Палашка Прыщ, забежав как-то во двор к Татьяне поглядеть, не перелетела ли к ней через забор ее курица, увидела эти самые косточки и кожуру в ведре и поняла, что верить Татьяне нельзя, как бы та ни уверяла, что с тех пор, как стала петь в церковном хоре, слушать проповеди гороховского батюшки и соблюдать посты, — с тех пор полностью очистила душу и укрепила свою нервную систему, расшатанную на бухгалтерской работе в «Райплодоовощторге».

Обращение Татьяны Пещеры к церкви было весьма неожиданным. Тридцать лет усердствовала она над бухгалтерскими дебетами-кредитами и все тридцать лет активно участвовала в городском хоре, причем не в качестве рядовой хористки, а в качестве солистки: пела с клубной сцены оперные арии и старинные украинские песни. Но тут вышла на пенсию, и так случилось, что как раз в это время взял да и распался городской хор. И то ли оттого, что негде стало демонстрировать свой голос, то ли от избытка свободного времени, Татьяна Пещера стала ездить в гороховскую церковь и петь в церковном хоре. Соседи считали подобное пристрастие блажью, сестра Татьяны, Настя Колотуха, жена известного в городе машиниста Петра Колотухи, стыдила ее за это, а сам Петр Колотуха проводил с ней беседы, убеждая бросить церковь, на что Татьяна Пещера отвечала, что ни за что не бросит, а если и бросит, то лишь тогда, когда возродится городской хор и ее, помня прошлые заслуги, пригласят солисткой.

Но к чему нам осуждать бывшего бухгалтера «Райплодоовощторга»? В конце концов это ее личное дело: где ей петь, выйдя на пенсию, — в церковном хоре или в городском, к тому же распавшемся? Пусть себе поет и пусть слушает проповеди батюшки Павла, коль они ей интересны. Те, кому неинтересно, никаких проповедей слушать не станут.

Оставим же в покое Татьяну Пещеру и вернемся к празднику спаса. Как уже известно, в городке Щ. особой популярностью он не пользуется. Но так уж сложилось, что деды и бабки, прадеды и прабабки нынешних жителей городка Щ. приурочивали к третьему спасу свои свадьбы, к тому времени, когда «все на свете поспело». Традиция держалась и поныне. Вот почему на Липовой аллее ожидались в один день три свадьбы: Груня Серобаба выдавала замуж дочь Сашу, Таисия Огурец выдавала замуж дочь Полю, а Толик Колотуха, сын известного в городе машиниста Петра Колотухи и Насти Колотухи, родной сестры Татьяны Пещеры, певшей в церковном хоре, брал в жены Люду Шорох из Чернигова, вместе с которой учился в черниговском торговом техникуме и вместе с которой проходил сейчас в том же городе Чернигове преддипломную практику.

Было достоверно известно, что первую свадьбу будут играть в городской столовой-ресторане (днем — столовая, вечером — ресторан), заранее снятой Серобабами, чтоб не возиться дома с жареньем и пареньем, уборкой и мытьем посуды. Было не совсем достоверно известно, что вторая свадьба сопряжена с венчанием в церкви, после чего будет продолжена дома у Огурцов, в узком кругу родственников. И было опять-таки доподлинно известно, что третья свадьба состоится в просторном дворе Колотух, где Вася Хомут уже начал в срочном порядке сооружать навес, столы и лавки.