Свадебная вендетта

– То есть друг Виктора пробежал, а потом появился Гарик. Через сколько минут? Постарайтесь вспомнить.

– Что-то около десяти минут прошло. Может, чуть больше.

– А какой именно из друзей?

– Я их не различаю. Рита говорит, он был в купальных шортах. Денис его, вроде, звали. Рита так и сказала: «Это был Денис».

– Они знакомы?

– Наверное. – Генерал поставил чашку на стол. Пальцы его слегка дрожали. Он придержал кисть другой ладонью и машинально погладил.

– Что у вас с рукой? – спросила я.

– Ах это, – Владимир Павлович безразлично посмотрел на запястье, – два месяца назад упал неудачно. Перелом ладьевидной кости. Гипс сняли, но я пока не могу полностью двигать рукой.

– Функции не восстановились?

– И это тоже. Но больше меня беспокоит психологический аспект. Кажется, одно неосторожное движение – и я ее опять сломаю. Даже стыдно. Вроде военный и не должен таких вещей бояться, но вот боюсь. Возраст, наверное.

– Мне очень жаль. – Я сделала паузу, прежде чем перейти к самой неприятной части разговора. – Владимир Павлович, я должна вас попросить ничего пока не говорить своим друзьям.

– Но как я смогу молчать? – воскликнул генерал, переводя взгляд с меня на Гарика. В его покрасневших от слез глазах читалось явное возмущение.

– Значит, пока не возвращайтесь в их номер. Посидите у себя, подумайте – может, вспомните еще что-нибудь важное для нас. А мы пока займемся опросом других гостей.

– Хорошо, – Владимир Павлович тяжело поднялся, опираясь здоровой рукой о стол, – хорошо.

– Я вынуждена попросить вас никуда не выходить.

Генерал не ответил. Мы с Гариком проводили старика до его двери.

– Спасибо за беседу, – поблагодарила я. – Вы как? Справитесь?

– Постараюсь, – прошептал Владимир Павлович. – Сами понимаете…

– Владимир Павлович, убийца где-то здесь, на острове. Скорее всего, это кто-то из гостей или обслуживающего персонала. Спрятаться на острове практически нет возможности. Поэтому мы должны соблюдать осторожность. Заприте дверь.

– Да не объясняйте, я все понимаю. Вот, кстати, мой телефон, – сказал Владимир Николаевич, доставая из кармана старую кнопочную модель, – из соображений безопасности.

– Не надо, – ответила я, – лучше запишите мой номер, если вдруг что-то вспомните. И дайте мне свой, на случай, если у меня возникнут дополнительные вопросы.

Обменявшись с генералом контактами, мы с Гариком оставили убитого горем старика в его номере и спустились вниз.

На улице поднимался легкий ветер. С запада потянулись редкие серые облачка, напоминавшие кусочки наполнителя из разодранной диванной подушки. На часах было почти четыре часа. Будь все хорошо, в это время гости уже переодевались бы в праздничные наряды, а на мне было бы ужасное бесформенное платье. Странно, но спустя эти несколько часов оно уже не казалось мне таким уж ужасным.

– Ну и как тебе генерал? – спросил Гарик.

– Пока не знаю. По-моему, он был искренним.

– Но ты же обратила внимание на его руку? Он вполне мог повредить ее, если нанес сильный удар ножом. Или во время того, как душил крестницу.

– Если травма свежая и сильная, рука бы опухла. А она в обычном состоянии. Непохоже, чтобы старый вояка врал.

Я потянула Гарика в сторону оранжереи, и мы двинулись вдоль освещенных солнцем окон пустого банкетного зала. Сейчас торжественная сервировка выглядела почти трагично, напоминая, что виновникам торжества уже не придется сесть за эти богатые праздничные столы и насладиться семейным счастьем. Я понимала, что если позволю себе задуматься об этом больше, чем на секунду, то сломаюсь и взвою от ужаса. Надо спасаться работой и спасать друга – судя по его серому цвету лица и запавшим глазам, его ход мыслей двигался в том же направлении.

– Давай посмотрим на эту дорожку. Итак – если идти в эту сторону, открывается хороший вид на свадебную лужайку.

Мы оба посмотрели на арку, увитую белыми лентами и живыми цветами, стоящую над небольшим обрывом. Все было сделано с расчетом на то, чтобы проводить церемонии в свете предвечернего солнца и получать лучшие свадебные фотографии. Вид, открывавшийся глазам с этой точки, завораживал. Река убегала вдаль, сверкая и переливаясь, как рыбья чешуя.

– Красивая была бы свадьба, – невольно вырвалось у меня.

– Не начинай, умоляю.

– Прости. Пойдем дальше.

Дорожка огибала гостевой дом справа и, сопровождаемая редкими фонарями, вилась между деревьев и фигурно подстриженных кустов.

Пройдя с десяток метров, мы увидели, как в сторону стеклянной оранжереи отходит еще одна, более узкая тропинка. Рядом с дверями, за которыми угадывались большие розовые кусты и экзотические растения, застыли бетонные садовые скульптуры. Каждый пятачок земли на небольшом острове, похоже, служил поводом для фотосессии.

Мы прошли еще немного и оказались у деревянного настила, ведшего в беседку над водой. В небольшой запруде здесь действительно плавала пара лебедей. Увидев нас, они шумно захлопали крыльями, ожидая, что мы принесли с собой немного хлеба.

– Эта точка прямо противоположная той, где убили Вику, – заметила я.