Свадебный камень

Что касается озаркского дневника, то его ведение было еще более важной обязанностью, так как он отражал хронологическую последовательность его работы и, в конечном счете, мог стать серьезным документом, вполне достойным того, чтобы быть представленным в исследовательский комитет университета. Необходимо записывать не только мелодии старинных песен и их слова, но и сведения об их происхождении, историю появления той или иной песни в этих местах, свои впечатления. Одним словом, дневник в фолыслорно-этно-графической экспедиции содержит важные и достоверные свидетельства, факты и наблюдения. Но странное дело: Ро заметил, что, несмотря на достаточное количество времени, он все с меньшей и меньшей охотой стремится к тихому одиночеству над исписанными страницами. Все чаще и дольше он просто говорил о том, что видел, делился мыслями с Джесси и Анри, или обменивался остротами с Мегги. И то, чего он не мог обсудить с ними, он не мог также и записать на бумаге.

Размышления Ро о тех странных переменах, которые произошли с ним, прервали возбужденные, громкие голоса, доносившиеся из хижины. Там явно ссорились.

Хотя в соответствии с правилами хорошего тона, гостю следовало игнорировать любые размолвки членов семьи, Ро вскочил на ноги и бросился к маленькой ферме, чувствуя, что больше уже не может быть равнодушным к происходящему, к людям, ставшими его семьей.

До него ясно доносились сердитые крики Анри — задолго до того, как Ро оказался рядом с домом. День был бесконечно длинным, жарким и тяжелым. Ро знал, что старый фермер, даже изнемогая от жары и усталости, вряд ли дошел бы до состояния бешенства и ярости. Очевидно, произошло что-то из ряда вон выходящее и почему-то у Ро было предчувствие, что это имеет непосредственное отношение к нему.

Возможно, из-за непрекращающейся тревоги, которую он ощущал после вспашки. Тогда Ро обнаружил, что, начиная от края поля, невозможно развернуть мула, не выходя за пределы участка, вырывая при этом кустарник и дерн. Он начал подозревать, что, возможно, все же был какой-то смысл в настойчивом стремлении Джесси не начинать вспашку именно там, где предлагал Ро, хотя это казалось наиболее логичным. Но он подавил смутное ощущение тревоги. Он был прав; он был уверен в своей правоте. Джесси делал все по памяти и в соответствии с обычаями. Ро делал по науке. Наука, он был уверен, всегда выше привычки и обычая.

Входя в дверь хижины, Ро впервые отчетливо услышал сердитый голос Анри.

— Черт побери, Джесси! Я учил и учил тебя, и ты десять лет все делал правильно. Потом в одно прекрасное утро тебе попадает вожжа под хвост и ты делаешь все неверно, как будто даже те жалкие остатки разума, что были у тебя, полностью исчезли из твоей глупой головы!

Джесси стоял перед отцом, опустив голову и отводя глаза, чтобы смахнуть слезы стыда и унижения.

— Твоя голова не работает так, как надо, и мы все это знаем. Но это не является оправданием сегодняшней глупости. Я учил тебя, и если ты не можешь тянуть свою лямку и выполнять работу на этой ферме, значит, ты просто обуза для нас всех и следовало бы просто избавиться от тебя. Человек, который не в состоянии сам обеспечить себя всем необходимым, похож на охромевшего мула, совершенно бесполезного и всеми презираемого.

Ро застыл в недоумении.

Заметив его присутствие, Джесси на одно краткое мгновение взглянул на него. Это был всего лишь мимолетный взгляд, но его хватило, чтобы заметить, что его голубые глаза покраснели, а веки припухли от слез.

— Пахать вверх и вниз! — продолжал Анри. — Ведь это же надо! Никогда не слышал ничего более идиотского за всю свою жизнь! Все поле надо перепахать завтра же утром! И нам здорово повезет, если ночью не пойдет дождь и не смоет вниз по склону горы тот скромный слой почвы, что еще остался.

— Извини, папа… — прошептал Джесси.

— «Извини!» В этом ты весь, — проворчал отец. — Боже милостивый, Джесси! У нас же не прекрасный участок у подножия горы, где можно просто разбрасывать семена и ждать всходов. Мы имеем дело с каменистой скудной почвой и если не будем ухаживать за ней и заботиться, как о беспомощном младенце, она просто-напросто уморит нас голодом.

— Да, папа… — прошептал Джесси.

— Ты мой сын, и я люблю тебя. Но я не могу позволить, чтобы мы голодали из-за твоей непроходимой глупости, — заявил Анри. — Мы пойдем сейчас в дровяной сарай. Там есть одно средство, которое, может, вобьет в тебя хоть немного здравого смысла.

Ро отступил в сторону, когда двое мужчин прошли мимо него и вышли в дверь, избегая встречаться с ним взглядами. Он стоял, лишившись дара речи от потрясения. После их ухода повисла странная тишина, и Ро обратил внимание на единственного оставшегося обитателя, а вернее, обитательницу хижины.

— Бог мой, из-за чего так разозлился твой отец? — Мегги подняла глаза от ежевики, которую перебирала. На щеках остались следы слез, но серо-голубые глаза твердо встретили его взгляд.

— Ты слышал достаточно, чтобы понять. Он неправильно вспахал поле. — Ро кивнул.