Свадебный переполох для графа Вракулы (СИ)

Естественно, сами невесты своими руками ничего не готовили. Первое, второе, салаты и десерты пришлось готовить нашим женщинам, которые новой работе были только рады. А уж как радовались торговцы, когда с их полок сметалось буквально все. Уже к обеду все лавки оказались пусты, но к вечеру наполнились вновь: приехали повозки от нашего доверенного.

Праздник, что и говорить, удался на славу. Поначалу семьи аристократов кривились, что им придется сидеть с простым людом за одними столами, но, как только было сказано, что от их мнения в том числе зависит, кто пройдет дальше, все недовольство ушло. Тем более что мы с Алдисом тоже сидели во главе этих столов и с самым умным видом пробовали кулинарные изыски. Для порядка я даже делала записи, в которые дамы то и дело норовили заглянуть.

Каждая хотела пройти третий этап, но по итогу остались немногие. В четвертый этап попали только двадцать пять невест, и именно им было поручено своими руками сотворить в нашем городе парк, где люди могли бы отдыхать и гулять с детьми.

Для этого де Браусу пришлось отодвинуть забор, отгораживающий город. Расчисткой, созданием скамеек и беседок, установкой фонарей и выращиванием цветов должны были заниматься сами невесты, но они как и прежде, пошли по уже проторенному пути, а потому вся работа легла на плечи наших подданных. Конечно же, не забесплатно, что лично меня безмерно радовало.

Деньги текли в город рекой, торговля наладилась, но я понимала, что все это ненадолго. Скоро отсюда уедут все оставшиеся невесты, а вместе с ними и их семьи, что значительно уменьшит наши доходы. Нам придется полагаться только на себя, свои урожаи, производимые товары и прочее. Именно поэтому я и запросила из столицы сапожных дел мастера, кузнеца, которому наскоро соорудили небольшую кузницу, и архитектора.

Последний, приехав, составил план строительства школы и смету, а еще предоставил чертежи домика для отдыха наших полеводов.

Но самое главное, мы огородили месторождение магической глины и рядом с ним начали строить место для сушки заготовок и помещение с печами для обжига кирпичей. Этим выполненным пунктом я особо гордилась, о чем не уставала напоминать вампиру.

Только сегодня я старалась его всячески избегать. А все потому, что вчера к нам в качестве развлечения приезжали цыгане. Свои шатры табор разместил за городом, но это совсем не помешало аристократам провести под открытым небом всю ночь. Мужчины горланили песни до самого утра и отдыхали душой и телом в компании красавиц-цыганок.

Мы с Алдисом тоже ходили туда – из любопытства, однако обратно в замок я сбежала в одиночестве. Во-первых, потому что неожиданно ощутила ревность. Черноволосая черноглазая красавица со всей страстью танцевала перед моим вампиром и пела грустную песню о любви. Ее сильный голос разносился на всю округу:

– Пой… Пой, цыганка, печальную песню свою…

Играй! Играй же, шарманка, пока я стою!

Зачем? Ах, зачем оборвала ты песни слова?

Струн, задевает цыганка, касаясь едва…

Пой! Пока голос звучит, забываюсь вином!

Пой! А о жизни другой я вспомню потом!

Танцуй, отражаясь в порывах немого костра!

Струн, задевает цыганка, касаясь едва…

Миг, позабуду весь мир, утопая в слезах!

Грусть так засела в твоих блестящих глазах!

Пой! Скоро нам с тобой расставаться пора!

Струн, задевает цыганка, касаясь едва…

(Песня из книги Доры Коуст “Академия Равенства. Тьма”, август 2017 г. Пунктуация сохранена)

Мое сердце сжималось против воли. Ревность, которой не должно существовать априори, душила, вынуждая злиться. Я, словно съехавшая с катушек жена, наблюдала за графом издалека, любуясь точеными чертами лица в бликах костра, его мягкой соблазнительной улыбкой, его опьяняющим дьявольским взглядом.

Я не хотела его ревновать, не собиралась к нему привязываться, а теперь изо всех сил старалась вырвать его из своего сердца.

О, если бы это было так легко.

– Судьба он твоя, – обронила старая цыганка, которую я даже не заметила в темени цветастого шатра. – Не убежишь от него, не скроешься. Такие, как он, своего никогда не упустят.

– Бабушка, шли бы вы по своим делам, – то ли расстроилась, то ли разозлилась я, придавливаемая собственными чувствами. – Идите из аристократов монетки вытягивайте.

– А что мне монетка? Сегодня звенит, а завтра нет, – усмехнулась старуха, выбираясь на свет. По мере того, как она выходила из шатра, голос ее менялся, становился моложе, ярче, звонче. Передо мной предстала настоящая красавица, приложившая ладонь к моим ключицам. – Самое главное – здесь. Других ты можешь обмануть, себя – никогда.