Свадебный переполох (СИ)

— Я дам тебе еще подышать воздухом и полюбоваться солнцем и звездами — если скажешь правду. Это в моей власти. Ну! — Элгэ слегка встряхнула пленницу. Едва не выдернула ей руку из сустава. — Считаю до трех. Один, два, три…

— Я сама! — слабо пискнула Мэлли.

— Что?

— Я сама! Я люблю господина Юстиниана! Он… он иногда приходит ко мне. Приходил…

Врет? Или нет? Илладийка едва сдержала вновь рвущийся из горла дикий хохот. Неужели всё — столь просто?

— Ты — совсем дура? Убьешь меня — будет другая. Еще одна знатная корова, которую выдадут за «господина Юстиниана». Ты всех собралась резать?

— Господин Юстиниан хотел меня отослать…

Так. Любовь, да еще и месть.

— Когда к тебе, говоришь, господин Юстиниан приходил в последний раз?

— Когда приезжал в отпуск. В Месяце Сердца Зимы…

Зимой. Всё-таки — дура…

— Меня решили отправить в деревню… А кому я там нужна? Порченый товар… — А слёзы, похоже, настоящие. — Дядька выдаст за старого вдовца или за пьяницу!..

То ли горе-убийца выдумала эту историю, чтобы разжалобить именно Элгэ, то ли не врет.

Тебе не хотелось чужих тайн? Получай чужую грязь — свеженькую! Хотя нет — залежалую аж с зимы.

— А теперь слушай меня. Я сохраню твою тайну. А ты станешь одной из моих служанок. Будешь выполнять все мои приказы. И только попробуй удрать или повторить попытку! В следующий раз я не стану тебя покрывать. Кстати, за покушение на виконтессу (и урожденную герцогиню) тебя ждет даже не плаха — виселица. А за удавшееся убийство — четвертование, если ты еще не знала.

— Вы… — Нет, столько радости во всего двух глазах вмещаться просто не должно. — Вы оставите меня при себе⁈ Меня не отправят к дяде⁈..

Дай Элгэ волю — никого бы не отправили ни к какому дяде! Как и к любому подневольному жениху.

А всё остальное дуреха пропустила мимо ушей. Конечно. Подумаешь — какое-то четвертование, когда впереди самое страшное — дядя

. И брак с немилым.

Да ладно, Элгэ. Давно ли сама поняла, что самое страшное — это всё-таки смерть? Потому что лишь она — неисправима и окончательна. И не оставляет надежды — ни на отмщение, ни на счастье.

Супруга Юстиниана Мальзери подавила не слишком веселую улыбку. А волосы отныне будем укладывать и расплетать сами. Просто обойдемся без сложных причесок. До самого Аравинта.

Впредь — никаких горничных в опасной близости от горла. Даже радостных, раскаявшихся и по гроб жизни обязанных.

— Ладно, иди. Понадобишься — вызову.

И выполнишь всё за милую душу. Если жить хочешь.

— Да… если мой супруг стоит в коридоре — попроси его подождать еще. Я пока не готова.

Вот это Мэлли сообщит «супругу» с удовольствием. А с еще большим передала бы, что «госпожа» вообще не желает его сегодня видеть. И никогда впредь.

И с не меньшей радостью отдала бы такой приказ сама Элгэ. Но здесь уж ничего не поделаешь…

Едва за влюбленной служанкой закрылась дверь — илладийка сама, без всякой помощи, расшнуровала платье. И аккуратно, через голову, стянула. Мэлли — всё-таки дура. Следовало подождать для убийства именно этой минуты. И — кинжал в спину.

Белый шелк невесомой тенью лег на спинку кресла. Отныне платье — мертво. Никто, кроме дочери жениха и невесты, не вправе надеть его. А дочерей от Юстиниана у Элгэ не будет точно.

И древние боги Илладэна — мертвы. Потому что не разгневались.

Впрочем, они молчат много веков. То ли с какой-то королевской фаворитки, то ли еще раньше.

После принятия веры в Творца алое платье невесты стало позором. А его стараются скрыть. Разве что дядька Мэлли не станет церемониться с племянницей. И будущий муж — старик или пьяница — не обязан даже изображать уважение к шлюхе.

Древние боги никого не клеймили. Всего лишь требовали правды. Хотя на кой она им сдалась, собственно? Тем более, сегодня они вполне без нее обошлись. В очередной раз.

Тяжело вздохнув, илладийка влезла в выуженную из-под подушки нежно-розового шёлка сорочку. Странно, что не серую. Или не алую — в тон батальной сцене на фреске.

А теперь накинем на плечи обнаруженный под балдахином пеньюар. Тоже — бледно-розовый.

Та, для кого всё это предназначалось, была блондинкой. Потому что больше, чем розовое, Элгэ не идет только бледно-желтое.

Тем лучше: ее внешность испортить сложно. Но всё, что можно для этого сделать, — устроено без малейших усилий невесты.

Идеальным был бы наряд илладийской танцовщицы. Можно тот самый. Но в королевство кричаще-красных фресок и коварных бывших мужниных любовниц сундук Элгэ еще не прибыл.

5

Стук в дверь. Вот теперь — точно супруг. Потому как больше уже некому. Косорукие стрелки и служанки-убийцы на сегодня кончились.

И сердце-то уже не дрогнуло. И чувств никаких не осталось, кроме усталости. Что ж ты так? А где же трепет… если не счастливой новобрачной, то хоть покорной северной супруги?

«В мире ведь женщин большинство не любят мужа своего…» — некстати (или наоборот!) полезла в память шуточная песенка. Из постановки бродячих актеров — еще в Вальданэ.

Невесомые башенки, водяное кружево фонтанов. Смех, танцы, жизнь…

— Сударыня, вы готовы?

Готова-готова. Готовее уже не будет.