Свадебный переполох (СИ)

Говорят, в походах Ормхеймский Бастард по примеру Всеслава Словеонского (ну вот, опять!) ест из солдатского котла и спит в простой палатке. Зато, вернувшись в Лютену, развлекается так, что все кабаки, таверны и бордели на ушах стоят. Любопытно, какова же за обстановка у него в особняке?

Синее здание. Серебристые (точнее, на вид просто серые) фигуры каких-то древних языческих полуодетых гимнастов.

Слева от крыльца беззаботно кружатся танцовщицы. Насколько Ирия представляла их жизнь — веселого в ней мало. Но плясуньи и шуты должны быть беспечны — вот и приходится.

Справа мчится в сторону площади Святого Леонарда (она же — Чести) бегун. Яростно рвется вперед — и навек застыл на месте. Хоть умри — из очерченных другими границ не выпрыгнешь. Можно только обманывать себя.

Но даже это — не повод сдаваться.

— Госпожа баронесса, позвольте вашу руку, — галантный (или просто хорошо вышколенный) серо-синий капитан протянул Алисиной гостье крепкую лапу. Раньше Пьера.

А если бы не позволила?

— Благодарю вас.

Тень улыбки. Сияющий на солнце лед. Сквозь который не видно души.

— Буду счастлив сопровождать вас до покоев Ее Высочества.

— Буду вам признательна.

Узнай он вдруг, кто она, — мигом поволок бы в Ауэнт. А оттуда уже другие — на плаху. И уже вовсе не галантно. Но пока будем играть. В фальшивую игру — в куртуазных рыцарей и нежных, трепетных дам.

Ирия усмехнулась — прямо в мраморные глаза голого по пояс кровожадного дискобола. И под руку с бравым северным офицером с достоинством поднялась по ступеням. Уроки Катрин не пропали даром. Себя со стороны не видно, но вот во взглядах гвардейцев…

Внутри Зимнего, к счастью, не всё серо-сине-серебряное. А то от всевозможных оттенков льда уже в глазах рябит. Слишком Ирия успела привыкнуть к знойным цветам Тенмара. Теперь здесь ей по-настоящему холодно. Алисе, наверное, тоже поначалу пришлось несладко. И не только из-за расцветки особняка.

Только успела обрадоваться зелени гардин! Увы, статуй здесь не меньше, а больше, чем снаружи. Еще один облаченный в набедренную повязку широкоплечий метатель дисков пристроился шагах в пяти от входа. И в паре футов от темно-болотной ковровой дорожки. Чтобы уж точно не промахнуться в посетителей.

Бесконечный ряд дверей — гостеприимно распахиваются. А за ними ждут еще четыре вполне мускулистых дискометателя. И девять не менее крепких (и не более одетых) лучников. Дальше — зловеще потрясают кулаками пять легендарных одноглазых великанов. Посреди лба каждого яростно пылает драгоценный глаз-сапфир.

И лакеи, лакеи, лакеи… Живые. В сине-серебряных ливреях. Впрочем, набедренные повязки этим не пойдут. Слишком мало мышц и многовато жирка. Особенно в области пояса. И боков.

Взгляд Ирии с признательностью остановился на бледной статуе танцовщицы в развевающихся одеждах. Прежде чем в глаза бросились торчащие из приоткрытого рта мраморной девы отнюдь не человеческие клыки. Еще из-под длинного наряда вместо ног выглядывает гибкий змеиный хвост. А глазами служат тревожно горящие угольно-черные агаты.

— Змеиная танцовщица, — пояснил капитан.

Похоже, на сей раз «баронессе» не удалось сохранить на лице «сияющий на солнце лед». От статуи повеяло чем-то… запредельным. Будто невидимая ледяная лапа мягко огладила с головы до пяток. Мягкая, пушистая. С втянутыми десятидюймовыми когтями…

— Легенда прежних времен, — усмехнулась Ирия. Пожалуй, от волнения слишком криво — для наивной юной девы. О чём и сообщило громадное зеркало впереди.

Держи себя в руках!

— Говорят, они существуют и сейчас, — воспользовался поводом завести куртуазную беседу капитан.

Может, и существуют. Раз бывают призраки и оборотни без тени.

— На Востоке.

Хорошо, что именно там. Восток — далеко. И как раз туда Ирия точно не собирается. Любая страна лучше той, где женщина приравнена к скоту.

— Говорят, ни один мужчина не в силах противиться их власти, — таинственно понизил голос капитан.

Что ему нужно — красиво испуганная спутница? Чтобы, пользуясь ситуацией, ее приобнять? Обойдется. К счастью, при лакеях незамужним девицам обниматься с северными капитанами не положено. С южными — тоже, но южане хоть не живут в особняках, где хвостатых и бесхвостых статуй больше, чем людей.

По крайней мере, южане Тенмара.

— Они — прекрасны и таинственны…

Если он сейчас скажет «как вы, баронесса» — она взвоет.

— … как вы, очаровательная баронесса.

Ууу! Выть нельзя.

— Я — прекрасна, как змея? Интересный комплимент…

— О, хвосты — это аллегория.

Какие он умные слова знает. Интересно, знали их восточные дураки, что сначала заперли своих женщин дома, а потом придумали свободных неотразимых красавиц?

— Они означают змеиное коварство красавиц-ведьм.

В самом деле верит в восточные сказки? Вон как глаза загорелись… А ведь не так уж и молод. Лет сорока. Наверняка женат.

Неужели опасается внимания змеедев? Такой, пожалуй, «воспротивишься» — закусает насмерть. А то и хвостом задушит. Потом доказывай, что «аллегория».

— Они — ведьмы? — усмехнулась Ирия. — Тогда истинно верующим можно не опасаться их чар…