Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО

Так в напряжении прошло два часа. Александр Дружинин вместе с директорами детских домов Зуботыкиной и Дубовым находился на мостике, вглядываясь в уходящую на северо-восток даль реки. Было около 05.00 утра. Вдруг все вокруг озарилось неестественно ярким белым светом. Капитан уже знал, что это такое. Высоко в небе повисли несколько десятков осветительных ракет на парашютах, и, медленно опускаясь, они в мертвецком цвете выхватили из ночной тьмы реку, западный берег и идущий вверх по течению корабль. Дружинину уже приходилось бывать в таких ситуациях. «При таком освещении враг без труда мог заметить наш пароход и в любой момент разбомбить с воздуха. Сразу же принимаю решение: прижаться как можно плотнее к зарослям прибрежного кустарника в надежде на то, что фашистские стервятники не увидят нас».

«Первое Мая» резко повернул под прямым углом к высокому берегу и вскоре на полном ходу воткнулся в песчаную отмель под сенью густо разросшегося ивняка. Команде был отдан приказ стоять по местам и зорко следить за небом. На судне не было никакого зенитного вооружения, и оставалось только уповать на везение. Дети и воспитатели с ужасом припали к иллюминаторам и всматривались в небо. Вскоре послышался зловещий гул двух немецких бомбардировщиков, идущих на малой высоте. Затем были отчетливо видны два силуэта двухмоторных самолетов, с ревом прошедших прямо над верхушками мачт, а потом засвистели падающие бомбы. Прогремели мощные взрывы, и на судно посыпались осколки и комья земли, огромные водяные столбы окатили палубу. Несмотря на весь ужас происходящего, малолетние дети не кричали и не показывали признаков паники и, замерев, ожидали своей участи. Далее на несколько минут все стихло.

Воспользовавшись паузой, воспитатели предложили вывести детей на берег, но капитан опасался, что те разбегутся по окрестностям и стоянка продлится слишком долго. В итоге решили оставаться на судне. Вскоре бомбардировщики развернулись и, зайдя со стороны восточного берега, вновь атаковали пароход. На сей раз бомбы упали совсем рядом с судном. Послышался треск ломающихся надстроек, вспыхнули нижняя палуба и тент, прикрывавший корму. Матросы «Первого Мая» сразу же бросились тушить пожар и быстро сбили пламя. После этого мучительно долго горевшие «люстры» опустились в воду и погасли, наступила тишина.

Убедившись, что корабль не получили прямых попаданий, Александр Дружинин приказал отчаливать от берега и продолжил путь на север. Около 07.00 стало рассветать. Вышедшим из кают детям сразу бросились в глаза последствия ночного налета. На корме были разбросаны поломанные скамейки, обрывки тента и куски обгоревшей палубы. Тем временем кок приготовил завтрак, состоявший из бутербродов и компота. Изголодавшиеся детдомовцы с удовольствием набросились на него, и уже ничто не напоминало о том, что еще несколько часов назад все они могли погибнуть.

Судно тем временем проходило по левому борту Камышин. Город постоянно бомбили немцы, поэтому везде виднелись следы разрушений. У берегов из воды торчали полузатопленные понтоны и баркасы, пристань представляла собой сгоревший остов, на улицах виднелись полуразрушенные дома. «Первое Мая» теперь находился в двухстах километрах от Сталинграда, и опасность подорваться на мине значительно уменьшилась. Скорость движения значительно возросла, все пассажиры и матросы вздохнули с облегчением, хотя весь день продолжали с опаской поглядывать на небо. Время от времени появлялись самолеты, но невозможно было разобрать, свои они или немецкие.

Дальнейший путь прошел без приключений, и утром 11 сентября на горизонте показался Саратов. Сначала пароход прошел под железнодорожным мостом, подав гудок баркасам, ощетинившимся зенитными пулеметами и защищавшим его от налетов. Затем показалась промзона, раскинувшаяся вокруг большой возвышенности на западном берегу Волги. Здесь разрушений пока не было заметно, хотя повсюду виднелись приметы войны: многочисленные стволы зениток, лежащие на земле аэростаты, люди в военной форме. Наконец корабль с детдомовцами причалил в речном порту. Но на этом их путешествие не закончилось. Дружинин получил приказ везти детей дальше на Каму, т.к. разместить их в Саратове не было никакой возможности, к тому же город тоже находился в зоне досягаемости Люфтваффе. В результате, взяв запас провизии, «Первое Мая» отправился дальше вверх по Волге и 14 сентября наконец вошел в мирные камские воды.