Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО

Многие астраханцы явились свидетелями пуска с земли осветительных ракет. Особенно много их взлетело в промышленном секторе города и в районе нефтебаз. Стало ясно, что и здесь орудуют вражеские шпионы. Впрочем, астраханским контрразведчикам повезло, прямо во время бомбежки на улице были задержаны два «сигнальщика». Последующий допрос в окружном отделе НКВД выявил, что оба агента в прошлом являлись военнослужащими Красной Армии, которые, попав в 1941 г. в плен, согласились сотрудничать с немцами. Впоследствии, после кратковременной учебы в абверовской школе в Полтаве, они вместе с еще тремя диверсантами в марте 1942 г. были высажены с самолета в Южном Поволжье. И что самое важное, шпионы имели задание давать сигналы ракетами во время налета бомбардировщиков, о примерной дате которого им было сообщено! Этот факт наконец раскрыл тайну ракетчиков. По всей видимости, зная о готовящихся налетах на тыловые города, Абвер заранее забрасывал в них группы шпионов, экипируя их среди прочего и сигнальными ракетницами. Будучи информированными о дате налета или просто услышав гудки воздушной тревоги, диверсанты занимали места в малолюдных районах городов и пускали ракеты. При этом различные группы действовали автономно и независимо друг от друга, что затрудняло их поимку и разоблачение.

В ночь на 29 июня несколько «Хейнкелей» из I./KG4 совершили налет на Тамбов. На этом серия беспокоящих налетов на тыловые города, предваряющая операцию «Блау», целью которой был захват Кавказа и выход к Волге, закончилась. Начальник штаба авиационного командования «Ост» Герман Плохер вспоминал: «Эти налеты, хотя и носили стратегический характер, вызвали лишь небольшие, временные перебои в работе советской военной промышленности и в действительности были булавочными уколами, не оказавшими никакого стратегического влияния на ход войны».

На самом деле беспокоящие налеты небольшими силами хотя и не приводили к большим разрушениям и дезорганизации работы промышленности, тем не менее играли важную роль, поскольку заставляли советское командование постоянно усиливать ПВО тыловых объектов. На это уходили офицерские кадры, люди, различная техника, которые тем самым невозможно было использовать на фронте. Кроме того, даже «булавочные уколы»

сильно воздействовали на моральный дух склонного к панике мирного населения, отвлекали значительные материальные и людские ресурсы на обеспечение маскировки, строительство укрытий и выполнение других мероприятий по местной противовоздушной обороне.

Тем временем внимание всего мира было приковано к южному сектору советско-германского фронта. 3 июля 1942 г. немецкие танки захватили плацдарм на восточном берегу Дона и вскоре вышли к Воронежу. Таким образом, за неделю стремительного наступления Вермахт преодолел 150 км. Узнав об этих событиях, пусть и в искаженной форме, из сводок Совинформбюро, жители Саратова испытали страх. Даже любой школьник мог без труда посчитать, что расстояние от волжского города до линии фронта сократилось ровно на четверть. Да тут еще пришло известие о падении Севастополя, означавшее, что весь Крым отныне в руках немцев. Саратовцы еще не оправились от недавних налетов авиации, и в силу всего этого в городе в эти жаркие июльские дни царила очень возбужденная обстановка. Тем более люди, приезжавшие на поездах, рассказывали, что немцы бомбят железные дороги где-то в районе Борисоглебска и Уварово.

Напряжение чувствовалось и в Сталинграде. 4 июля городской комитет обороны принял постановление «О мерах усиления противопожарной обороны г. Сталинграда», в котором, в частности, говорилось:

«Начальнику МПВО Д.М. Пигалеву (председателю горсовета депутатов трудящихся) в декадный срок:

а) привести в полную боевую готовность все имеющиеся противопожарные звенья групп самозащиты жилых домов, учреждений и предприятий и Комсомольске-молодежные взводы и участковые команды МПВО, полностью их укомплектовать и оснастить положенным по табелю имуществом…,

в) установить непрерывное несение пожарной постовой службы в жилых, общественных и производственных зданиях…»