Свеча на ветру

— Паранойя? — возмутилась Кендал. — Знаешь, даже при полном отсутствии воображения не трудно понять, как безумно влюблена в тебя Лорен.

— Ха! — резко рассмеялся Джеррад. — Лорен интересует только власть!

— А у тебя ее предостаточно, — фыркнула Кендал, швыряя сумочку на туалетный столик. — Наверное, нравится наблюдать, как власть возбуждает половое влечение у твоей ближайшей сотрудницы? Что ты должен был выяснить сегодня вечером, Джеррад? Что в моем обществе ты способен устоять перед ее чарами?

— Устоять перед ее чарами? Прекрати, Кендал! Тебе ни разу не приходило в голову, что мне нужны только вы, ты и Мэтью?

— Тогда зачем ты нас прогнал?

Обойдя кровать, он угрожающе приблизился к ней.

— Я не прогонял вас. Ты уехала сама. Всему виной твоя ограниченность, ревность и подозрительность.

— И нехватка общения, вот что!

— Конечно.

— Да, правда на моей стороне! — продолжала обвинять мужа Кендал. — Возможно, я не была идеальной женой для тебя. Может, если бы я стала такой же умной, как Лорен, ты полюбил бы меня гораздо сильнее!..

— Я сказал тебе, что, кроме вас с Мэтью, мне никто не нужен. И никогда не был нужен.

— Но Мэтью здесь нет! — закричала Кендал. Из-за осознания собственной вины ей хотелось обидеть его и себя. — Это единственное, в чем ты преуспел! Избавился от нашего сына!

— Прекрати, Кендал!

Она не могла. Напряжение прошлой недели и сегодняшнее общение с Лорен Уэстгейт довели ее до предела.

— Зачем? Разве тебе не хочется знать правду? Возможно, ты предпочел бы сейчас быть с ней!

— Я прошу, остановись! — Джеррад подошел к кровати, на которую Кендал складывала снятые украшения.

— Не подходи ко мне! — Она швырнула в Джеррада серьгу, но он уклонился. Серьга пролетела над его плечом и с лязгом ударилась о батарею.

— Я сказала: не приближайся! — Кендал запустила в Джеррада второй серьгой.

— Нет, Кендал. Я думаю, тебе пора понять.

— Понять что? — сказала Кендал, отступая от мужа, который надвигался на нее. — Ты воображаешь, что я могу поверить твоим словам?

— Потрясающая откровенность, — мрачно проговорил Джеррад, поддерживая Кендал, когда она натолкнулась на комод. — Я думаю, ты не станешь доверять ни одному мужчине, даже если он спустится с небес с нимбом вокруг головы. Но сколько тебе нужно времени, чтобы понять: я не твой отец!

Как он смеет ссылаться на трагедию ее жизни, чтобы оправдать свои грехи! Стоит ли теперь верить в его тревогу за сына? Разве он замечает, что творится в ее душе?

— Так, значит, я виновата? Правда? Я во всем виновата! — Обиженная, ненавидящая Кендал не задумываясь, изо всех сил ударила Джеррада в солнечное сплетение. У него перехватило дыхание, и он согнулся пополам, что позволило Кендал вырваться. Но уже через мгновение он схватил ее за руку. Кендал, неуклюже дернувшись, опять натолкнулась на комод. С грохотом рухнул медный подсвечник. Джеррад сердито развернул Кендал к себе лицом.

— Ты маленькая... — он задыхался, и Кендал не разобрала его слов. Мужчина пытался удержать ее руки с острыми коготками подальше от своего лица.

— Отпусти меня! Я тебя ненавижу.

— Ненавидишь? — выдохнул он так, будто получил разрешение на все свои дальнейшие поступки, а затем его губы заглушили ее бесполезный протест.

Джеррад крепко обнял Кендал и прижал к себе, к своему мощному телу. Его мужская сила обрекла на провал все ее попытки освободиться из его объятий. Властная рука Джеррада погрузилась в огненный шелк ее волос и так оттянула назад голову, что ей стало больно. Радуясь этой боли, несущей избавление от мук совести, она впилась ногтями в дорогую ткань пиджака, провоцируя гнев Джеррада и побуждая его причинить ей новые страдания, чтобы забыть обо всем.

Кендал услышала стон, когда рот Джеррада нашел ее губы. Забывшись, она потянулась к нему, страстно отвечая на все его поцелуи. Только отдавшись безрассудной страсти, Кендал надеялась обрести долгожданное забвение.

— О, Боже... — шептал Джеррад низким, хриплым от желания голосом.

Он сорвал с Кендал жакет, мешающий ощутить шелк ее плеч. Его настойчивые руки мяли и терзали ее тело сквозь тонкую ткань. Его страсть была почти звериной, и Кендал упивалась буйством чувственности. Она сама спустила бретельки топика, и серебряная кофточка соскользнула вниз. За нею с тихим шорохом упала юбка. Джеррад властными умелыми пальцами расстегнул бюстгальтер и потянулся к ее груди.

Руки мужчины грубо мяли нежную грудь, но Кендал и не хотела ничего другого. Нежность дала бы время на грустные размышления, а ей нужно было забыться. Только Джеррад мог зажечь в ней пожар чувственного влечения, и он это сделал. Его одежда была такой возбуждающе шершавой по сравнению с ее теплой мягкой кожей! Из горла Кендал вырвался слабый дрожащий стон. Ее возбуждение усиливалось из-за полной наготы перед одетым мужчиной. Такого с ней еще не бывало!