Свеча на ветру

— У Лорен есть любовник, — зло продолжал Джеррад. — И он давно мог бы стать ее мужем. Но Лорен никак не соглашается признавать мужчин равными себе, постоянно убеждая себя в том, что с ними обязательно надо бороться и соперничать. Для нее мужчины — конкурирующий вид. И все же, несмотря на это, она решила нарушить условия контракта и уехать в ближайшие месяцы. Это создаст нашей компании серьезные проблемы. Подобрать замену не так-то легко! Но Гарет, друг Лорен, уезжает, и она непременно хочет быть с ним. Я думал, ты видела его сегодня, когда он привез Лорен. Но, наверное, тебя не было в доме. Гарет не мог остаться, он сегодня вечером должен быть в Манчестере. А Лорен очень хотела нас познакомить. Вот он и забежал на пару минут. Такой высокий парень с бородой...

Так вот это кто!

— Я видела кого-то с бородой... Он спускался по лестнице...

— Что? — Джеррад нахмурился. — Вполне вероятно. — Поскольку у Кендал на лице застыло недоумение, он добавил: — Гарет попросил разрешения воспользоваться ванной перед отъездом.

Кендал недоверчиво взглянула на Джеррада:

— Так это... не твой ребенок?

— Я же сказал тебе. — Джеррад опять присел рядом с ней. — Или нет? — В его гримасе был намек на раскаяние. — Я понадеялся, ты и без меня разберешься, что я не имею к ребенку Лорен никакого отношения. Лорен для меня ничего не значит, она — высокопрофессиональный, а иногда до безобразия капризный специалист своего дела, вот и все.

Кендал подняла голову. Настал момент окончательно разобраться во всем. Ее пристальный взгляд скользнул по очертаниям широких мужских плеч и переместился на мускулистые бедра, плотно обтянутые дорогой темной материей брюк.

— Но ты... — Кендал глубоко вздохнула. Она должна все выяснить! — Ральф видел тебя, — напомнила ему Кендал, хмурясь. — Он признался мне, правда, с большой неохотой, что видел тебя с Лорен! Вы стояли с Лорен, почти обнимаясь. Дело происходило в твоем кабинете. Вы были близки.

— Не совсем так, — возразил Джеррад, кривя губы в усмешке. — Я тогда только что узнал, что муж сестры моей жены, человек, пользующийся моим доверием и уважением, запустил руку в фонды компании. Я был растерян и не знал, что с этим делать. А Лорен... утешала меня. И не так, как ты думаешь! — убедительно закончил он, прежде чем у Кендал вырвалось очередное скептическое замечание. — Она положила мне руки на плечи, и все, а Ральф поспешил интерпретировать это как бурный роман. И ты с готовностью поверила! Его увольнение через несколько дней было неудачным совпадением, которое сыграло не в мою пользу, я знаю... О да! Лорен, когда узнала о нашей размолвке, изо всех сил пыталась изобразить, что наши отношения гораздо ближе, чем они были на самом деле. Но ты должна знать, моя любовь, что Лорен не в моем вкусе... Я хотел объяснить тебе все еще в тот день, когда мы были в Озерном крае и нашли Мэтью. Попытался поговорить с тобой, но ты была так холодна со мной... И тогда я подумал, что между нами осталось только физическое влечение друг к другу. Единственное, чем я тебя интересовал, — это возможностью удовлетворять твои сексуальные желания. Но когда ты заплакала после той ночи любви, я понял, что стал источником твоего унижения и что заставляю тебя поддаваться своим чувствам против воли.

Кендал не могла поверить, что это говорит Джеррад, что он способен так откровенно говорить обо всем.

— Но когда мы жили вместе, я имею в виду — до моего ухода, ты никогда по-настоящему не доказывал несправедливость обвинений в измене, — прошептала она с упреком.

— Я не мог, — сказал Джеррад с усмешкой, — потому что не знал способа реально убедить тебя. Любая мелочь казалась тебе подозрительной. Когда ты нашла те чеки и сказала, что они как раз подтверждают мою измену, я понял, что любые мои слова только усилят твои подозрения. И если я признался бы, что продолжаю работать с Лорен, то твоя реакция была бы однозначной. И, конечно, обвиняя меня, что я держу чеки в секрете, ты была полностью права. Я не хотел, чтобы они оказались на столе Ральфа. Но только потому, что мы его проверяли и хотели оставить это в тайне. Мы остались в городе не из личных интересов, а чтобы уладить дела с нашими аудиторами, потому что подозревали какую-то закулисную игру. О, я знаю, ты достаточно низкого мнения о мужчинах в целом. Тебя трудно было вытащить куда-нибудь с собой. Мне стоило большого труда сделать тебя частью своей жизни. Я добился этого окольными путями. Но когда ты рассказала о твоем отце, о том, что произошло с твоей матерью, я понял: для любого мужчины будет нелегкой работенкой убедить тебя в существовании настоящего доверия. Тебе досталось ужасное наследство.

— Но ты даже не пытался убеждать меня, — с горечью сказала Кендал, — ни тогда, ни потом, когда я вернулась.

Он положил руку на спинку кушетки позади нее, и в его вздохе послышался упрек самому себе: