Свечка. Том 1

Как всякий руководитель советской закалки, Марат Марксэнович обладал изрядной толикой коварства, но если бы один Зуйков ему противостоял. Это он, Челубеев, был здесь один, и ввиду разницы сил и возможностей был вынужден перейти к тактике партизанских действий. Так, с наступлением морозов он начал осуществлять секретную операцию под кодовым названием «Большой взрыв». Когда неугодники стали вывозить трактором мороженое дерьмо и складировать его на берегу речки Неверки, многие недоумевали и даже с вопросами обращались: зачем, мол, это делается, с какой целью? На подобное любопытство подчиненных у хорошего начальника есть ответ: «Так надо». Скажешь построже, и вопросов больше нет. А дело заключалось в том, что Неверка течет по К-ской области, встречая на пути только заброшенные деревни – от «Ветерка» к бывшей «Пионерке». Речка ленивая, за зиму лед намерзает толстый и в ледоход забивает плотину прямо под стенами монастыря, да так, что почти каждый год саперы лед рвут. План был прост до гениальности – когда лед на реке встанет, сгарнуть на него бульдозером тонны дерьма и ждать весны, ледохода, когда оно, родимое, отдрейфует и остановится у когда-то родных, а сейчас ненавистных стен. И – получи, фашист, гранату! Нет, не граната это будет, а мина, самая настоящая мина! План операции «Большой взрыв» пришел Челубееву в голову, когда монахи крестили Светку, когда вернулась она домой, как дура, мокрая, нечесаная.

– Ну что, крестили тебя? – Челубеев делал вид, что спокоен, а сам места себе не находил.

– Я сама крестилась, – овечкой кроткой прикинулась. Сама, как же… Окрутили и крестили! Расчетливо, не торопясь, окрутили… Челубеев сразу это почувствовал. Задумчивая сделалась, молчаливая. Стоит вечером у окна и смотрит, стоит и смотрит…

Подсмотрел даже один раз из-за спины: может, видит там что, может, из стоящего напротив общежития личного состава показывают неподходящее? Было же три года назад, показали ребята из охраны кое-что спьяну, Светка пожаловалась, и Челубеев так их потом наказал, что теперь прячутся, увидев у окна Хозяйку. Подсмотрел – нет никого в окнах напротив, а она все стоит и стоит. Предложишь, бывало:

– Свет, давай порубаем?

Молчит – не слышит.

– Свет!

– Что? – Повернет голову, и по глазам понятно, что не только не слышит его, но даже и не видит! Разве это семейная жизнь?

Пытался отвлечь.

– Может, Светик, видик посмотрим? Комедия новая американская «Жареные мертвецы». Ребята смотрели – оборжались.

– Что?

«Любим мы со Светкой пожрать и поржать», – говорил раньше Челубеев. Говорил… Словно не родная теплая Светка рядом, а чужая холодная женщина, марсианка какая-нибудь, Аэлита непонятная… И никакой физической близости, какая тут физическая близость? Однажды ночью решил пойти на штурм и неожиданно легко штурмовал, но лучше бы этого не делал, потому что показалось, что она не только чужая, не только холодная, но и мертвая… Мертвая! Страшно такое про свою живую жену говорить, но как иначе скажешь, если лежала, как бревно неподвижное. Еще один такой штурм, и охота к этому делу вообще пропадет, ходи потом по врачам, глотай таблетки, какие Спицын втайне от своей Спицы глотает. Тайная мужская истина: «Пить бросишь – начнешь, курить бросишь – начнешь, а это дело бросать никак нельзя, его потом домкратом не поднимешь». Но вот ведь как: бросить нельзя и продолжить невозможно…

Самое неприятное, что подобное в их семейной жизни однажды уже случалось, и, хотя в результате семья сохранилась и двадцать лет потом прожили, по большому счету ничего хорошего это не принесло. Тогда все началось с кинофильма «Странная женщина». Сходила Светка в кино, пришла домой и стала так же вот, у окна. Стала и стоит. И вот так же спросишь что-нибудь, а она в ответ:

– Что?

Челубеев даже тайком тогда на тот фильм сходил, чтобы понять, что же такое жена там увидела, но ничего не понял, а только выспался. Нечего там было смотреть, а на Светку как подействовало.

– Что?

Но это только цветочки, ягодки были впереди. На день милиции в «Пионерке» давали концерт – артисты из областной филармонии приехали, они каждый год приезжали. В основном одни и те же, но случались и новенькие. А так – концерт как концерт, и про партию стихи, и про милицию, и песню душевную споют, а под конец что-нибудь веселенькое. А в заключение – банкет. И тоже – банкет как банкет: кто больше выпьет и на своих ногах уйдет. А разве начальник может меньше подчиненных пить? Нет. А утром в пять часов вставать, ехать в К-ск с отчетом. Короче, не остался Челубеев на банкет и даже до конца концерта не досидел, ушел домой, пару часов с отчетом поработал, завел будильник и лег спать. И проспал бы спокойно до пяти, если бы не телефонный звонок.

Ничего не понял со сна…

Голос женский, глухой, как будто через платок говорит:

– Ваша жена находится в парке «За пограничником». Она там не одна. – И отбой.