Свечка. Том 1

– Точно – тридцать восемь.

– С тобой или без тебя?

– А какая разница?

Игорек усмехнулся.

– Я в приемной у Челубеева список твоего отряда смотрел, там двадцать один человек.

Жилбылсдох, усмехнувшись, сплюнул.

– Везде бардак… Двадцать один только здесь, остальные на других объектах.

– А подписей в заявлении семнадцать.

– Так там у тебя внизу «и дэрэ» написано.

– Ну и где они?

– Кто?

– И дэрэ.

– А, – понял бригадир, и, усмехаясь, ткнул пальцем в дощатый пол.

Теперь не понял Игорек.

– Да там чурки, чего они написать могут. Работают… – равнодушно проговорил Жилбылсдох.

– Прикажи, чтоб поднялись.

Жилбылсдох коротко глянул на Игорька и дал команду. Кто-то, кажется Хомяк, наклонился и сипло прокричал в вырезанную в толстой доске круглую дыру. Чуть погодя из нее показалась голова восточного человека. В узких его глазах стоял немой непереводимый вопрос.

– Вылезайте, черти нерусские! – закричали со всех сторон, и еще через минуту один за другим наружу вылезли требуемые Игорьком лица через прорезанный сбоку люк.

Они были грязные, вонючие, неотличимые друг от друга и смотрели одинаково приветливо.

– Как же они там пролезали? – высказал брезгливое удивление Игорек.

– Эти где хочешь пролезут. – засмеялись обиженные. – Такие черти нерусские!

– Двадцать, – сообщил Игорек Жилбылсдоху.

– Двадцать, – согласился тот.

– А ты сказал – очко…

– Тьфу ты! – плюнул в сердцах Жилбылсдох. – Забыл! Там этот, как его, я про него все время забываю… Самый последний…

– Позови.

– Сам позови.

– Почему я?

– А почему я?

– Ты староста или кто? – прямо спросил Игорек Жилбылсдоха, и, подумав, тот так же прямо ответил:

– Потому и староста, что не даю приказов, какие не станут выполняться. Это тебя там назначали, а меня тут выбирали. У нас демократия.

Игорек внимательно посмотрел на Жилбылсдоха – шутит он или всерьез. О. Мартирий говорил недавно во время проповеди: «Это в аду демократия, а в раю иерархия и порядок». Игорек тогда не понял, а теперь стало понятно. «Добро пожаловать в ад?» – спросил он сам себя.

– А он не цыган?

– Кто?

– Ну этот, который там…

– Вроде нет, а там кто его знает. Тут про себя не знаешь.

– Ну, он по-русски читать и писать умеет? – вновь начал терять терпение Игорек.

– Лучше всех. – Жилбылсдох почему-то засмеялся.

«Вот она моя рыбка, клюнула!», – подумал Игорек с надеждой и спросил:

– Мог он это написать?

– Мог, только зачем ему это надо? – резонно заметил Жилбылсдох.

«Знал бы ты, зачем я тут с вами, вонючими, базар развожу», – снисходительно подумал Игорек. Рыбка сидела на крючке, оставалось выудить ее на берег.

Сжимая под мышкой красную папку, он заговорил властно и нетерпеливо:

– Значит так, Жил. Я должен с ним поговорить.

– Иди и говори, – равнодушно согласился Жилбылсдох, глядя в пол, и Игорек понял, что опущенные предлагают ему туда спуститься и там разговаривать.

Игорек нервно засмеялся:

– Ты предлагаешь мне туда… спуститься?

Жилбылсдох пожал плечами и ничего не сказал. Если бы не Операция «Левит», Игорек вмазал бы сейчас Жилбылсдоху и пошел по своим делам.

– Ладно, – неопределенно бросил Игорек и, подойдя к квадратному отверстию, из которого только что вылезли последние чурки, осторожно туда заглянул.

Там было темно и смрадно…

Игорек повернул голову и, пересилив себя, улыбнулся и прокричал:

– Ну что, мужики, кто мне его оттуда позовет…

Чушки молчали, ждали, что он еще скажет, и Игорек сказал, продолжил тем же тоном:

– … тот блок сигарет получит!

Но те продолжали молчать, не клюнув не только на блок сигарет, но даже и на «мужиков».

– Курить вредно, – напомнил Шиш и печально вздохнул, потому что курить хотелось, а сигаретки не было ни одной.

– Эй! – крикнул Игорек вниз и вновь не получил никакого отклика.

Прислоненная к краю, стояла лестница.

«Неужели я сейчас туда спущусь?» – задал себе Игорек совершенно невероятный вопрос, и вдруг из-за спины кто-то крикнул – высоко и издевательски:

– Христос в ад спускался, а ты чем лучше?

Игорек резко повернул голову, выпрямился и потребовал ответа.

– Кто сказал?

Но ответа не последовало, никто, кажется, и вопроса не понял, чушки не слышали того, что он услышал.

Игорек нюхал клей, глотал колеса, сидел на дури и игле – улетал, балдел, торчал, тащился, но никогда не видел никаких видений и не слышал никаких голосов, а тут – на свежую голову, средь бела дня…

И главное, непонятно откуда: сверху или снизу?

«Христос в ад спускался, а чем ты лучше?»

«Чем я лучше?» – растерянно спрашивал себя Игорек, начав свой спуск по шаткой склизкой лестнице, и чуть не сорвался, когда услышал снизу глухие удары и жизнерадостный голос поющего человека:

– Я люблю тебя, жизнь, что само по себе и не ново.

Я люблю тебя, жизнь, я люблю тебя снова и снова!

…Монахи всё не шли, ветер дул, не по времени темнело.

Надо было вновь отправляться к чушкам – надо, но подошвы Игорьковых ботинок словно примерзли к ледяному асфальту.

Глава четырнадцатая

Встреча на Эльбе – 3