Свечка. Том 2

Ты улыбнулся. Они были трогательны и симпатичны, эти в недавнем прошлом сильные мира сего, а сегодня просто старички со своими стариковскими слабостями и милыми причудами.

Было тепло, уютно и совсем не страшно, хотя колени упирались в острый край гроба, в котором лежала покойница.

Басс и Земляничкин говорили о покойной, недоумевая, куда делось все, что ей принадлежало: квартира на Кутузовском и дача в Переделкине, имущество.

– Ничего нет, ничего нет, одни бусы остались! – возмущался Басс.

Успокоившись, он предложил тебе выпить еще, но ты отказался. Академик выпил сам и, повернувшись к тебе, спросил, заглядывая в глаза:

– Так что же она вам тогда сказала?

Ты сразу понял, о чем речь, и, кашлянув, повторил, слово в слово, сказанное старухой в день, когда начала рушиться твоя жизнь.

– «Кто, если не он?»

– Как-как? – заинтересовался Земляничкин.

– Она все время повторяла: «Кто, если не он?» – сказал ты.

Земляничкин не понял и посмотрел на озадаченного своего друга.

– Гм, – мотнул головой Бассс и попросил уточнить: – «Кто, если не он?» или «Если не он, то кто?»

Ты задумался, вспоминая, но точно вспомнить не смог и спросил:

– А разве тут есть разница?

– В первом случае это, так сказать, вольное прочтение, а во втором – точная цитата: «Если не Он, то кто?» – Басс замолчал, вопросительно глядя на крышку гроба, за которым скрывалось лицо человека, однажды задавшего этот вопрос, словно ожидая, что Клара Ивановна Шаумян подтвердит сейчас сказанное тобой или опровергнет.

– И именно этот вопрос привел вас сегодня к ней? – спросил академик.

Ты подумал и ответил:

– Ну, в общем, да…

Теперь Басс смотрел на тебя точно таким же взглядом, как только что смотрел на гроб, и ты смутился.

– Да никто, никто, никто! – воскликнул вдруг он. – Это же элементарно – никто! Иов, Книга Иова… Знаете, что сказал о ней Честертон? Это точная цитата, у меня, как вы, надеюсь, заметили, хорошая память. Так вот: «Значение Иова не выразишь полно, если скажешь, что это самая занимательная из древних книг. Лучше сказать, что это – самая занимательная из книг нынешних». Из книг нынешних! А почему? Да потому, что Иов был первым атеистом, который заявил об этом талантливо и страстно. Настолько талантливо и настолько страстно, что составители Библии не смогли оставить в стороне этот даже для них древний текст. Помните, как Иов начинается? Нет, конечно?

«Был человек в земле Уц». Вообще-то, правильно – Уз, но я сейчас не об этом…

Человек, просто человек!

Не еврей – как и армян, нас тоже еще на свете не было.

И он первым усомнился в существовании Бога.

«Кто, если не Он?»

Какой страшный вопрос!

Вопрос, ставящий на колени! Даже нашу несгибаемую Клару, кажется, поставил… Ай-ай-ай! – Глядя на гроб, Басс укоризненно покачал головой и продолжил:

– А ответ-то простой, простейший, элементарнейший: «Никто!»

Вы, конечно, не читали книгу Рижского, которая так и называется «Книга Иова»? Не читали? Ну, конечно… Она в девяносто первом вышла, мертвое время, ее даже не все специалисты тогда прочли… Моисей Иосифович, сибиряк, мой друг…

«Был человек в Земле Уц, имя его Иов; и был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла». Непорочен – да, справедлив – конечно, и, несомненно, удалялся от зла. Но не богобоязнен – это позднейшая вставка, Рижский это блестяще доказал. Иов – атеист, предтеча атеизма! Почитайте, почитайте обязательно! Подарить ее вам я не могу, у меня ее здесь нет, но зато есть другая. И вот ее-то… – решительным жестом Басс вытащил из портфеля здоровенную, толстенную, тяжеленную книгу, раскрыл, выхватил из кармана ручку, быстро и размашисто что-то написал на форзаце, после чего захлопнул обложку и протянул тебе.

Ты принял ее, с трудом удержав в руках.

Книга была больше и тяжелей золотого тома «Войны и мира».

Ты посмотрел на обложку и прочитал: «Большой атеистический словарь под редакцией академика И. И. Басса».

– Я посвятил ему тридцать лет своей жизни, – проговорил Басс с тем же горделивым выражением, с каким рассказывал о своей молодой жене.

– Он был напечатан в августе девяносто первого, – многозначительно и иронично сообщил Земляничкин.

– Так ты же тормозил его выход. Каждую статью утверждал. – Басс изобразил на лице обиду.

– И получилось – никому не нужен…

– Ну, почему никому?.. – Глянув на тебя, Басс проговорил напутственно: – Я верю, что эта книга развеет все ваши сомнения.

Басс и Земляничкин заговорили о чем-то своем, а ты смотрел на них с застенчивой завистью. «Вот люди, – думал ты, – не верили, не верят и никогда не будут верить. И потому в своей прямоте и последовательности определенны и тверды… А ты – все время сомневаешься, мнешься, ни к какому берегу не прибьешься, болтаешься, как…»