Сверкающие огни

— Мужчина в обществе таких дам чувствует себя свободно, за ними не стоят опекуны или ревнивые мужья.

— Они такие… красивые? — спросила Кассандра.

— Очень! — ответил сэр Джеймс. — Они беззаботные, а это привлекает молодых людей, в отличие от чопорных девушек из уважаемых семей.

Он говорил легко, не задумываясь, но потом вдруг понял, почему этот вопрос интересует Кассандру, и с проницательностью, удивившей дочь, спросил:

— До тебя дошли слухи насчет Варро Черлбери?

Кассандра не ответила, тогда он сказал:

— По-видимому, это так. Дорогая, молодой человек должен как-то растратить свои первобытные инстинкты. Уверяю тебя, в результате он только станет лучшим мужем.

— Но если… он влюбится? — тихо спросила Кассандра.

— Слово «любовь», — ответил сэр Джеймс, — отражает множество эмоций. То, что мужчина чувствует по отношению к привлекательной женщине, такой, как те, о которых мы говорим, — не любовь, а желание.

— Тетя Элеонора сказала…

— Тетя Элеонора все преувеличивает. Она имеет в виду те несколько случаев, когда мужчины женятся на актрисах, думая, что это стоит того.

Сэр Джеймс помолчал, потом опять заговорил:

— Они платят большую цену за то, что ты называешь «влюбиться». Если он служит в армии, то должен оставить свой полк. В дипломатическом корпусе или в политике — те же требования. Такая жена не будет принята его матерью и ни одним из родственников; даже если он пригласит в гости своих друзей, их жены откажутся от приглашения.

Кассандра вздохнула.

— Мне кажется это несправедливым.

— У общества свои правила насчет неравного брака, а те, что касаются женщин с дурной репутацией или разведенных, особенно строгие.

Сэр Джеймс посмотрел в серьезное лицо Кассандры и добавил:

— Не обращай внимания на слухи о Черлбери. Я не сомневаюсь, что все это пройдет. Когда парень женится, он остепенится и станет уважаемым герцогом.

Но все повернулось не так, как ожидал сэр Джеймс.

Когда после смерти отца герцог Альчестер не пожелал приехать к ним в дом, Кассандра долго придумывала то один способ, то другой, чтобы спросить о нем. Как ей удалось выяснить, в чем, собственно, она не сомневалась, герцог постоянно проводит время в обществе хористок лондонского мюзик-холла «Гейети» или с другими актрисами.

— Альчестера называют «веселым маркизом», — сказала Кассандре одна ее случайная знакомая. — Неужели ты его никогда не видела?

— Нет, — ответила Кассандра. — Я интересуюсь им только потому, что мой папа и герцог вместе занимались лошадьми и мне интересно, сохранит ли наследник титула конюшни.

— Сомневаюсь, я думаю, что он очень скоро их продаст, — ответила ее знакомая.

— Почему?

— Альчестер погряз в долгах.

«Если так, — задала себе Кассандра вопрос, — то почему новый герцог Альчестер пренебрег соглашениями, что были заключены еще перед смертью отца, и тянет с женитьбой, которая должна принести ему целое состояние?»

Ей удалось найти только одно разумное объяснение. Просто, несмотря на все, что говорил ее отец, герцог Альчестер был влюблен и не хотел этого брака. Наступила зима 1885 года, от него по-прежнему не было известий. У Кассандры появилась уверенность, что планы сэра Джеймса полностью и бесповоротно провалились и что они больше никогда не услышат о герцоге Альчестере. Но ее отец был настроен оптимистично.

— О вашей свадьбе не может быть и речи, пока герцог в трауре, — сказал он. — Он выжидает положенное время. Потом, я не сомневаюсь в этом, мы продолжим переговоры.

«Я не могу позволить ему так со мной обращаться!» — сказала себе Кассандра, не решаясь произнести эти слова вслух перед отцом.

С каждым последующим месяцем ее решимость крепла. Она не выйдет замуж за человека, чье сердце принадлежит кому-то другому и кто согласен жениться на ней только по причине ее богатства. Теперь Кассандра понимала, насколько наивными были ее ожидания, что герцог увидит, какая она красивая, и сразу ее полюбит.

У нее может быть гораздо больше мозгов и, конечно, она культурнее этой девушки, с которой он общается в Лондоне, но, судя по всему, его интересуют в женщинах другие качества.

Она стала изучать напечатанные в журналах фотографии актрис, которые пользовались успехом у лондонской публики. Трудно не заметить, что они выглядели гораздо привлекательнее и веселее чопорных девушек из высшего общества. Конечно, были исключения, если сравнивать их с молодой леди Варвик или похожей на богиню графиней Дадли. «Но кто, — спросила себя Кассандра, — выглядит так прекрасно, как Нелли Фэррен, о которой театральный критик сказал: «Без Нелли «Гейети» немыслим», или Конни Пилхрист, прославившаяся танцем со скакалкой?»

Вместо того чтобы вырезать из газет снимки герцога Альчестера, Кассандра начала собирать фотографии красавиц. Они заполняли витрины магазинов, иллюстрированные газеты и журналы. Много критики печаталось по поводу позы, в которой была сфотографирована Мод Бранскоум, одна из первых красавиц.

— Как могла женщина посметь сняться на фоне креста? — воскликнула тетя Элеонора. — Не могу понять, почему священники не протестуют против этого!