Сверхновая американская фантастика, 1997 № 01-02

На следующий день он забрал меня из «Балтики» и посадил в темно-зеленый, видавший виды «Мерседес». Кузов машины, пожалуй, некогда был зеленого цвета, но уж ее выхлопные газы теперь не пропустил бы ни один «зеленый». Собственно, виной тут был местный бензин. Улицы этого скучного города, выросшего из руин величественного старого Кенигсберга, заполнял смог. Река текла черная и мрачная, как старое машинное масло. Лишенные растительности пустыри перемежались удивительно уродливыми шедеврами советской архитектуры. От древнего кафедрального собора остался лишь каркас, хотя наличие лесов намекало на вероятность реставрации. Замок, где доктор Роде хранил Янтарную комнату, тоже стоял в руинах, пока не был взорван с целью прокладки дороги к Дому Советов, который, как заметил Павел, был слишком некрасив, чтобы кому-нибудь пришло в голову закончить его строительство.

Павел обратил внимание на одно здание розового цвета рядом с Северным вокзалом, где находилось Главное управление КГБ. Так вот где он работал до того, как занялся частной практикой. Думаю, что это признание должно было как бы реабилитировать его в моих глазах, подтвердить, что он не является осведомителем в настоящее время.

Мы посетили Музей янтаря, размещенный в красной кирпичной башне — одном из немногих уцелевших после войны бастионов города. По-моему, это был посредственный музей, выставивший слишком много современных ювелирных изделий. С помощью Павла я расспросил директора музея, унылую леди, не говорившую по-немецки, о Янтарной комнате.

Она верила в историю о подводной лодке.

Я спросил ее о смерти Роде. По этому вопросу у нее не было никакого мнения. Тогда я заметил, что расследую эту историю для сенсационной книги, которую уже давно жажду написать в память о моей немецкой бабушке. На эту легенду меня навел случай в аэропорту. Таким образом во весь голос я заявлю о своем стремлении, но под маской вымысла. Моя цель — написать историю о дельтапланеристе, разыскивавшем и нашедшем в горах запрятанную нацистами Янтарную комнату. Я заверил директрису, что мне интересна любая гипотеза, самая фантастическая.

Но фантастика не была ее коньком.

— Герр Берн, — выговаривала мне она через посредство Павла, — вы не заметили шторы на всех окнах? Вы не видели, какие толстые стекла на витринах? Солнечный свет разлагает янтарь в сравнительно короткий срок. Янтарь имеет химический состав битума. Воздух окисляет его и делает таким ломким, что он может рассыпаться в пыль. Вы говорите о Янтарной комнате, находящейся где-то на открытом месте, полностью собранной, подвергаемой действию ветра и солнца. Какая чушь.

Но комната должна быть на открытом воздухе, под ясным небом, а не упакована в коробки где-то в пещере! Паркетный пол, великолепные стенные панели, плафон с аллегорией и люстрами — все должно быть соединено воедино, должно излучать и отражать золотой свет. Иначе она не могла бы сочетаться с моей мечтой. Как бы могла тогда Янтаринка дожидаться в этой комнате?

— Абсолютная глупость.

Мое интервью с директрисой закончилось.

Мы с Павлом направились в магазин янтарных ювелирных изделий на Ленинском проспекте, затем в другой — на проспекте Мира. Несмотря на близкое соседство Янтарного — столицы янтаря, — ничего достойного внимания на витринах магазинов заметить не удалось. Владелец первого магазина замкнулся, когда понял, что меня не интересуют никакие покупки, и он тратит свое драгоценное время, отвечая на странные вопросы. Управляющий второго потребовал записать его точный адрес в мою будущую книгу, которая, по его мнению, должна повествовать о попытке поднять затонувший торпедированный корабль — наподобие подъёма «Титаника», причём в качестве действующих лиц я обязательно должен ввести неонацистских заговорщиков. Он настаивал чтобы я посетил бункер-музей, расположенный рядом с университетом. По его словам, этот бункер был командным постом рейха Гитлера до того, как Красная Армия ворвалась в опустевший город. Часть его осталась совсем нетронутой, так как в нем была подписана капитуляция. Там такие призраки, герр Берн, такие отголоски прошлого. Прекрасная атмосфера для бестселлера.

Не полезу я в этот чертов бункер, но Янтарный — да, я поеду туда на следующий же день. У источника янтаря, может быть, обнаружится какой-нибудь интересный намек. Опять в машине, в нашем загазованном коконе, Павел объяснил, что посещение Янтарного — это несколько щепетильное дело.

— Видите ли, иностранцы могут купить билет на поезд в Янтарный, только если у них есть специальный документ.

У меня замерло сердце.

— Это закрытая зона?

— Нет, — заметил Павел, — просто в Балтийске, находящемся неподалеку от него на побережье, была большая морская база. Балтийск был запретной зоной, хотя теперь организуются посещения с целью осмотра достопримечательностей. В коммерческих целях Янтарный был отчасти вне пределов досягаемости для независимых путешественников.

— Отчасти вне пределов, — подчеркнул Павел. — Я могу отвезти вас туда, но лучше было бы присоединиться к группе туристов.