Сверхновая американская фантастика, 1997 № 01-02

Да нет — молоток не при чём. Я ударил по гвоздю в животе, и костяшки пальцев пронзила боль. Кусахара отвечала. Посылала какую-то силу посредством варанингё. Или же направляла против меня мою собственную энергию?

Чудненько. Я ударил по среднему гвоздю — и боль распространилась уже по всей руке. Плохо, Генри. Я подождал, пока гвоздь не вылез почти полностью, после чего нанес удар, со все силы, и рука едва не отнялась. Боль была настолько сильная, что я выронил фонарик, и лампочка разбилась.

К этому времени миновал лишь час после захода солнца. Несомненно, прежде чем закончится ночь, Кусахара освободится. Ускользнув из-под моего удара, она сможет беспрепятственно нанести контрудар, используя всю свою мощь.

Помнишь игру, которая была на ярмарке у нас в штате? Ту, где пластмассовые кроты высовывают головы из нор, а тебе нужно загонять их обратно деревянным молотком? В нее-то я и играл теперь; только продолжаться она была должна до тех пор, пока кроты не вырвутся наружу и не сожрут меня. Без фонарика узнавать, который гвоздь вылезает, можно было только последовательно колотя по всем ним до тех пор, пока у меня не начинала отваливаться рука. К счастью, Кусахара могла вытаскивать лишь по одному гвоздю за раз. Но, похоже, у нее это начинало получаться все лучше и лучше. Гвозди выползали все быстрее, а паузы всё сокращались. И каждый раз, когда я наносил удар молотком, это причиняло мне все большую боль. Я переложил молоток в левую руку, затем стал менять руки, понимая, что надолго меня не хватит. Плечи мои пылали. Рукоятка молотка стала липкой от крови из разбитых пальцев. У меня мелькнула глупая мысль: я превращусь в безрукого нищего. Я говорю, глупая, потому что судя по той скорости, с которой развивались события, будет хорошо, если мне вообще удастся выбраться из леса, хотя бы и без рук.

Когда в лесу появились огоньки, я принял их было за светлячков. В конце концов, на дворе же лето. Но огоньки были слишком крупные и нечеткие. Три больших зеленоватых туманных пятна, зависших в воздухе, медленно приближались.

У меня волосы встали дыбом, но я остался на месте, продолжая прибивать проклятую куклу к дереву. Огоньки двигались беззвучно, сходясь ко мне, как волчья стая.

Три огонька сблизились, стали ярче, слились воедино. На меня надвинулся один большой сгусток света, ослепительный, словно зеленая луна, и я пригнулся. Свет приблизился к дереву, как раз когда из сердца куклы вылез гвоздь. Я был напуган до смерти, но, по крайней мере, теперь все было прекрасно видно.

— Извините, — промолвил я и нанес удар молотком.

Когда металл прикоснулся к металлу, у меня по руке разлилась адская боль. Вскрикнув, я выронил молоток и опустился на колени на землю. Когда я поднял взгляд, вся роща наполнилась десятками светящихся созданий, подобных обитателям океанских глубин, следивших за мной холодным нечеловеческим взором. И вдруг, словно приняв какое-то решение, огоньки начали собираться в кучки. Затем все кучки слились воедино, образовав вихрящийся огненный шар диаметром в четыре фута. Его непрерывно меняющаяся поверхность напомнила мне морские течения, только движущиеся гораздо быстрее. Шар словно маленькое зеленое солнце залил поляну таким ярким светом, что деревья и кусты отбросили горизонтальные тени: черные тени, уходящие в толщу леса подобно лучам тьмы.

Шар медленно приблизился ко мне, буквально накатившись на меня осязаемыми, словно бревна, тенями.

— Не подходи, — прошептал я.

Шар надвинулся ближе.

Мне доводилось видеть блуждающие огоньки в Голубых Горах, но никогда так близко. Возможно, наши просто более застенчивы? Рэнди Фергюсон клянется, что это человеческие души, но я ему не верю. По-моему, это нечто более древнее. Дочеловеческое. Первозданное. Я никогда не слышал, чтобы кому-то удавалось приручать их. Если это не союзники госпожи Кусахары, прибывшие освободить ее, то кто они?

Обезумевший от страха, я отполз в сторону, освобождая подход к дереву.

Светящийся рой легонько, почти нежно прикоснулся к варанингё, словно слон, тычущий хоботом в дрессировщика. На этот раз гвоздь не выскользнул. Он буквально вылетел, попав в светящийся шар. Тот отпрянул на фут назад.

Я внутренне приготовился к тому, что и остальные гвозди выскочат, и варанингё освободится. Бежать бессмысленно. С таким же успехом можно оставаться на месте. В лесу она сможет напасть на меня откуда угодно. Здесь, по крайней мере, я увижу ее в свете блуждающих огней. Руки мои онемели, но, возможно, мне удастся отбиться ногами. Я пригнулся, готовый дать кукле отпор. Настрой камикадзе: если мне суждено умереть, я возьму ее с собой.