Сверхновая американская фантастика, 1997 № 01-02

Или, возможно, если бы он вначале стал одаривать ее сладкими словами и мелодиями флейты, она бы тихо ушло из родительского дома по первому зову Каху и, ступив под покров его плаща из перьев, доверившись его сильным рукам вошла бы в его варэ, где осталась бы до утра.

Но, может быть, он и не придет. Он перестав приносить подарки с тех пор, как они сильно поссорились — с тот день Матене впервые разрешил ей встать.

Матене поддерживал ее, пока она не привыкла пользоваться грубыми костылями. Каху смотрел издалека, а когда Матене, смеясь и поддразнивая Роймату на двух языках отошел, Каху приблизился и, бросив неприязненный взгляд на белого человека, сказал:

— Я буду ходить с тобой.

Матене шел с другой стороны от нее на расстоянии нескольких футов, и через некоторое время Каху добавил:

— Вели ему уйти.

Роймата не сделала этого, тогда Каху попытался поторопить ее и еле успел подхватить, когда она споткнулась. Матене подошел ближе, что-то резко выговорил Каху, и молодой воин оскорбленно зашагал прочь.

Потом, Роймата сидела у варэ отца, чувствуя себя усталой, но счастливой. Костыли лежали рядом. Каху подошел и встал перед ней, пнув костыли.

Они плохо сделаны. Эти пакеха с их острыми железными ножами и топорами, которые валят деревья быстрее, чем успеваешь мигнуть — на лучшую резьбу они не способны?

Роймата ничего не сказала, глядя перед собой на его широкие ступни, переминавшиеся в пыли.

— Я бы мог сделать для тебя пару новых ног получше этих! — сказал он и еще раз со злостью пнул костыли. Один из них подпрыгнул от удара и упал на руку девушке, больно поранив.

Рассерженная, Роймата взглянула на его темное от гнева лицо над собой и выпалила:

— Ты бы даже не додумался! Как бы ни хвастался, умом ты не сравнишься с пакеха!

— Умом? Где тут ум?

Он поднял один из костылей, осмотрел грубую работу и снова швырнул с показным пренебрежением.

— Матене вылечил мою сломанную ногу.

— Откуда ты знаешь, что вылечил? Ты можешь ходить без этих неуклюжих палок?

— Я буду! Матене говорит, что смогу!

— Матене, Матене! В последние дни ты больше ни о чем не думаешь, только об этом пакеха! Лучше бы он вообще здесь не появлялся!

— Понятно, ты бы хотел, чтобы я всю жизнь провела, как чайка с одной ногой, как бедная Ману, которая ходит боком, потому что ее нога согнута, как была и моя, пока Матене не вылечил ее!

— Может быть, ты бы ее вообще не сломала, если бы вместо того, чтобы глазеть на каноэ чужаков, вернулась бы домой. Ты что, пыталась лучше рассмотреть своего драгоценного Матене, когда упала?