Сверхзадача

Путь в гору становился все тяжелее. Позади остались известняковые скалы. Их сменили скалы вулканического происхождения, окруженные чахлыми засухоустойчивыми кустарниками и деревцами. Временами нагромождения скал становились труднопроходимыми. Дичи стало меньше. Мясо в нашем поход-меню уже не числилось, и мы перешли на растительность. Мой желудок легко смирился с похожими на кактус кочанчиками. Очищенные от колючек, сладковатые, они выручали нас в этом безмясном краю. Стало хуже с водой. Иногда встречались журчащие в расселинах скал ручейки, иногда — лужицы. Я спросил Ного, сколько дней уйдет у нас на такую дорогу? Он показал два пальца. Подумал — и показал три. Ну, три дня — это терпимо. Наш путь уперся в крутой обрывистый кряж, который казался непроходимым. Тучи проплывали над ним, едва не касаясь острых скальных выступов. Ного остановился перед кряжем и приветствовал, как старого знакомого. На его лице блуждала улыбка:

— Мы пойдем туда, — сказал Ного, указывая на гребень, — а завтра будем идти вниз. Там опять лес и много дичи. Там охотятся люди Ного. Там много-много дичи, — повторил туземец.

Пройдя немного вдоль отвесной стены, Ного начал втискивать свое массивное туловище в расселину, расколовшую кряж снизу доверху. Я посмотрел на нее и ахнул — по этой трещине разве что кошке карабкаться! Делать нечего — если Ного пролезет, то и мне не остается ничего другого, как следовать за ним. Ного полез, да еще как ловко! Впрочем, и мне показалось трудно лишь вначале. Так проползли мы по расселине метров пятьдесят. Потом мой спутник остановился и начал прислушиваться. Я тоже уловил какой-то шум: то ли схватка, то ли игры каких-то животных, судя по всему — довольно крупных. Ного колебался и я понял, что надо бы вернуться. Да разве по этой чертовой трещине можно спуститься! Подниматься — еще куда ни шло. Спускаться невозможно. Ного полез дальше, верно, решил: будь что будет. Расселина немного разошлась, мы остановились на небольшой площадке, откуда узкий карниз увел нас вдоль скалы с внутренней стороны. Через несколько десятков метров, завернув за угол, мы увидели внизу довольно просторную площадку, на которую можно было войти только по неширокому ущелью снизу. Но не это главное.

На площадке я увидел группу зверей. Один из них был весьма странного вида, ростом с быка. Верхняя челюсть у него заканчивалась примерно полуметровым мускулистым хоботом. Если быть точным, хобот это сильно вытянутая верхняя губа, а из нижней челюсти, странно отогнутой вниз, торчали два мощных клыка. Вокруг странного животного на расстоянии двух-трех метров расположились хищники из породы кошачьих, напоминающие рысей. Раны на плечах, шее, спине жертвы говорили об упорной схватке. Кошки казались усталыми, выбивающимися из сил, но и их жертва не выглядела бодрой. Кошки, передохнув, бросились в атаку. Их было пять или шесть, желтошкурых, с темными пятнами по бокам. Жертва отбивалась, прижимаясь к скале, не позволяя кошкам наброситься сзади. Она била коротким хоботом, копытами и клыками. Некоторые кошки тоже были ранены. Гибкие, пружинистые, они затеяли вокруг обреченного травоядного танец смерти.

Я осмотрелся. Получалось так, что звери перекрыли нам дорогу. Мы должны спуститься на площадку, занятую ими, и дальше снова идти, ползти, карабкаться в гору. Ного тоже осматривался. Карниз, на котором мы стояли, проходил в шести-семи метрах над площадкой. Звери, занятые схваткой, поначалу не обращали на нас внимания.

— Этот, большой, кушает корни и ветки. Убивал наших охотников. Эти, прыгающие, очень злые. Тоже убивают охотников. Они убьют сначала большого, потом нас. Надо уходить. — Ного, цепляясь руками и ногами за выступы камней, начал подниматься наискосок вверх по ущелью. Я понял его замысел: обойти площадку поверху до того места, где стены ущелья сближаются на расстояние около метра. Затем можно перебраться на противоположную стену и продолжать дальше наш путь.