Сверстники

Поначалу Джоди ничего не видел. Потом, после того как Пенни стал указывать ему на отдельные деревья, он смог разглядеть фигуры животных на них. Они подъехали ближе. Звери, казалось, нисколько не встревожились. Красивый самец оленя стоял и смотрел на них. Искушение было слишком велико. Бык подстрелил его. Они подъехали ещё ближе. Дикие кошки и рыси не таясь глядели на них с ветвей деревьев. Форрестеры хотели во что бы то ни стало перебить их. Пенни сказал:

– Вот ведь жалость какая – ещё и мы должны увеличивать их несчастья. А ведь, кажись, на земле хватит места и для людей, и для зверей.

– Твоя беда, Пенни, в том, что тебя воспитывал проповедник, – ответил Бык. – Ты хочешь, чтобы лев и ягнёнок мирно уживались друг с другом.

Пенни показал на возвышенность впереди:

– Вон посмотрите, так оно и есть: олень и рыси вместе.

Всё же ему пришлось признать, что каждая дикая кошка на воле, каждый неубитый медведь, рысь, волк или пантера – это смертельная угроза для свиней, кур и скота, а также для такой смирной дичи, как олени, еноты, белки и опоссумы. Он присоединился к нападению на крупных представителей кошачьих, и шесть животных упали на землю, убитые или раненые. Джоди подстрелил рысь. Отдачей старой шомполки его чуть не сшибло со спины Цезаря. Он спешился, чтобы перезарядить ружьё. Форрестеры одобрительно похлопали его по спине.

Убитого оленя разделали. Мясо его было тощее – результат недоедания за последнюю неделю с лишним. Они вскинули тушу на круп лошади Быка и прошли пешком к островку из дубов. В дальнем его конце мелькали смутные тени животных. Как-то жутко слышать их шорохи, видеть их перебегание.

Шкуры диких кошек были в плохом состоянии и ни на что не годились.

– Тушки будут отличным кормом для собак, и их легко взять с собой, – сказал Пенни.

Исход дня застал их в пути на север, чуть западнее Острова Форрестеров. Они решили продолжать двигаться дальше и заночевать под открытым небом. На протяжении часа или двух сильно пекло солнце. От сырой земли, от воды начал исходить гнилой запах. Джоди почувствовал лёгкую дурноту.

– Хорошо, что с нами нет сейчас Сенокрыла, – сказал Бык. – Ему было бы страшно жалко всех этих мёртвых зверей.

Снова стали попадаться медведи, но ни волков, ни пантер видно не было. Они проехали несколько миль через скраб. Тут было полно оленей и белок. По-видимому, чувствуя себя в безопасности, они и не оставляли этих мест. Все животные были смелы и явно изголодавшиеся. Форрестеры подстрелили ещё одного оленя.

Ближе к закату скраб снова перешёл в островки живого дуба. Дальше к югу лежала Можжевеловая прерия. Сейчас она, вероятно, была затоплена. Чуть на восток находилась открытая, словно росчисть, местность – ни скраб, ни прерия, ни болото, ни хэммок. Было решено стать здесь лагерем на ночь, хотя до наступления темноты оставалось ещё часа два. Никто не хотел быть застигнутым темнотой на каком-нибудь зловонном, кишащем змеями низком месте. Лагерь разбили между двумя гигантскими болотными соснами. Они давали мало укрытия над головой, но ночь обещала быть ясной, да и лучше было в столь необычных обстоятельствах расположиться под открытым небом.

– Уж ежели приходится ночевать среди пантер, пусть эти пантеры будут мёртвые, – сказал Мельничное Колесо.

Прежде чем привязать лошадей на ночь, их пустили пастись с опущенными поводьями. Мельничное Колесо исчез в дубняке к югу от места стоянки. Некоторое время спустя оттуда донёсся его крик. Собаки были при нем. Подала голос Джулия. Пенни сказал:

– Это кошка.

Кошки больше никого не интересовали. Теперь уже лаяли все четыре собаки, на разные голоса, начиная от пронзительного визга и кончая низким рычанием Рвуна.

– И как только вам, Форрестеры, не надоест гоняться за дикими кошками? – спросил Пенни.

– Тут что-то другое, из-за кошки он не стал бы так орать, – ответил Бык.

Лай собак перешёл в какое-то неистовство. Пенни, Джоди и Бык в конце концов не выдержали и бросились в чащобу. Там стоял карликовый дуб внушительных размеров. На половине высоты его серого скрученного ствола они увидели добычу – пантеру с двумя детёнышами. Пантера была тощая и неказистая, неимоверно длинная. Детёныши были ещё в бело-голубых пятнах младенчества. Джоди они показались миловиднее всех котят, которых ему приходилось видеть. Размерами они были со взрослую кошку. Подражая рычанию мамаши, они топорщили свои нежные усы. А вид у мамаши был устрашающий. Она скалила зубы, била своим длинным хвостом и царапала когтями сук, на котором сидела. Собаки словно обезумели. Бык выстрелил. Собаки были на ней в то же мгновение, как она ударилась о землю. Если в ней и тлела ещё какая-то искра жизни, она была сразу же потушена. Бык влез на дуб и потряс сук.

– Детёнышей мне! – закричал Джоди.