Сверстники

Он поспешно проскользнул за коптильню и тихо позвал Флажка. Оленёнок подбежал к нему. Он притаился за углом. Мать подошла к кухонной двери и распахнула её. Сноп света упал на песок. Дверь закрылась. Он долго ждал, пока в кухне погаснет свет. Затем, выждав время, необходимое матери для того, чтобы улечься и заснуть, крадучись пробрался в коптильню и нашёл там остаток копчёной медвежьей туши. Он отрубил ножом кусок мяса. Оно было твёрдое и сухое, но его всё же можно было жевать. Флажок, по всей вероятности, наелся в лесу молодых побегов, но мысль о том, что оленёнок всё-таки может быть голоден, была невыносима. Он прошёл в амбар, взял из закрома два кукурузных початка, облущил их, скормил зерна Флажку и сам сжевал несколько зерен. С тоской думал он о холодной еде, которая должна стоять в шкафу, но не осмеливался войти в дом. У него было такое ощущение, точно он здесь чужой или вор. Так, наверное, чувствуют себя волки и дикие кошки, пантеры и прочие хищники, когда широко раскрытыми глазами и с пустыми желудками смотрят из зарослей на росчисть. Он взял охапку сена из болотной травы, которого оставалось уже совсем немного, и устроил себе постель в хлеву на скотном дворе. Там он и спал вместе с Флажком, всё время ощущая сквозь сон холод мартовской ночи.

Он проснулся после восхода солнца, несчастный и весь закоченевший. Флажок исчез. Нехотя, подчиняясь одной лишь необходимости, пошёл он к дому. У калитки он услышал разгневанный голос матери. Она обнаружила ружьё у стены коптильни, где он вчера поставил его. Она обнаружила Флажка. И ещё она обнаружила, что оленёнок не потратил зря ранние утренние часы и прошёлся не только по прорастающей кукурузе, но и по немалой части коровьего гороха. Беспомощный, шёл он навстречу её гневу и стоял потупя голову, пока она бичевала его языком.

– Иди к отцу, – оказала она наконец. – Теперь-то уж он согласен со мной.

Он прошёл в спальню отца. Его лицо было нахмурено.

– Почему ты не сделал так, как я сказал? – мягко спросил Пенни.

– Па, я просто не мог. Я не могу это сделать.

Пенни откинул голову на подушку.

– Подойди ко мне поближе, мальчуган. Ты знаешь, Джоди, я сделал всё, что мог, чтобы спасти тебе твоего маленького оленёнка.

– Да, папа.

– Ты знаешь, что мы живем тем, что собираем с поля.

– Да, папа.

– Ты знаешь, что нет никакой возможности помешать оленёнку травить посевы.

– Да, папа.

– Тогда почему же ты не делаешь то, что следует?

– Я не могу.

Пенни помолчал.

– Позови ко мне мать. Ступай к себе в комнату и закрой дверь.

– Хорошо, папа.

Это было так легко – исполнять простые приказания.

– Отец велел позвать тебя.

Он пошёл в свою комнату и закрыл дверь. Он сидел на краю постели, ломая руки. Он слышал тихие голоса. Он услышал шаги. Он услышал выстрел. Он пробежал из комнаты к раскрытой кухонной двери. Мать стояла на крыльце с дымящимся ружьём в руках. Флажок бился на земле под изгородью. Она сказала:

– Я не хотела делать ему больно. Я не умею хорошо стрелять. Ты знаешь, я не умею.

Джоди подбежал к Флажку. Оленёнок тяжело поднялся на три здоровые ноги и захромал прочь, как будто сам мальчик был теперь его врагом. Из его разбитого левого плеча текла кровь. Пенни с трудом слез с кровати. Он осел на колени в дверях, ухватившись за косяк.

– Я бы сделал это, ежели б мог, – сказал он. – Мне не встать… Иди добей его, Джоди. Надо избавить его от мучений.

Джоди подбежал к матери и вырвал ружьё из её рук.

– Ты сделала это нарочно! – крикнул он. – Ты всегда его ненавидела!.. – Он повернулся к отцу: – Ты изменил мне! Ты велел ей сделать это! – Он кричал так, что ему казалось, будто у него разрывается глотка. – Я ненавижу вас! Я хочу, чтобы вы умерли! Я не хочу больше вас видеть, никогда!

Он в слезах побежал следом за Флажком.

– Помоги мне, Ора, – сказал Пенни. – Я не могу подняться…

Флажок в страхе и муке бежал на трёх ногах. Он дважды упал, и Джоди догнал его. Он кричал:

– Это я! Флажок, это я!

Флажок с трудом поднялся и снова побежал. Кровь лила из его раны ручьем. Он добрался до края провала. Тут он постоял с минуту, шатаясь, рухнул наземь и покатился вниз по склону. Джоди побежал за ним. Флажок лежал возле прудка на дне. Он открыл свои большие прозрачные глаза и обратил на мальчика стекленеющий, полный удивления взгляд. Джоди приставил к гладкому затылку дуло ружья и нажал спуск. Флажок дёрнулся и затих.

Джоди отбросил ружьё и упал плашмя на песок. Его тошнило, рвало и снова тошнило. Он впивался ногтями в землю. Он колотил по ней кулаками. Чаша провала качалась вокруг него. Он услышал какой-то отдалённый рёв, перешедший затем в тоненькое гудение, и провалился в черноту, словно в тёмную воду.

Глава тридцать третья