Свести с ума дракона (СИ)

Не желая его будить, Розалин спустилась на кухню и понюхала оставшееся рагу. Если можно было доверять ее носу, то оно пока не испортилось. Замечательно — она нашла чем пообедать.

Розалин сидела за столом и рассматривала подаренный браслет. Такой искусной работы она прежде не встречала. Золотая лента была на удивление тонкой, но тем не менее ощутимым весом сдавливала запястье. Ширина была идеально подогнана под ее руку. Даже если она будет трясти ею, ни за что не потеряет браслет. Узор, выложенный драгоценными черными камушками, казался очень знакомым, но все же вспомнить, где она могла его видеть, не получалось.

Розалин проследила извилистые линии и не сдержала мечтательной улыбки. Стоило подумать о Филипе, как живот волнительно затрепетал и сердце ускорило бег, обжигая щеки румянцем.

Этот парень оказался удивительным. Необычайно высокий, с хорошо сложенным телом и крепкими плечами, которые он обычно прятал за безразмерными рубашками. Из-за этого складывалось впечатление, что он просто худой, хотя теперь Розалин знала, что это было не так. Да, он не был качком, как рыцари, но она ни на миг не сомневалась, что Филип был не менее силен.

Его улыбка была самой прекрасной, которую она когда-либо видела. Милые ямочки на щеках появлялись только тогда, когда он прекращал сдерживать себя и искренне улыбался.

Единственное, о чем Розалин жалела, так это о том, что до сих пор не видела его глаз. Она знала, что у него длинные ресницы, но ей бы хотелось, чтобы он не скрывался все время за затемненными очками.

Еще у него был очень волнующий низкий голос с легкой хрипотцой. Такой, что стоило ему заговорить, и мурашки бежали по спине, волнуя кровь и окрашивая щеки румянцем. И пусть он был немногословен, но зато, когда он о чем-нибудь рассказывал, ей хотелось слушать его бесконечно. А еще с ним было комфортно молчать.

Розалин влюбилась. Окончательно и бесповоротно. Отец ее убьет, когда узнает. Он не позволит ей связать свою жизнь с никому не известным парнем. Розалин и сама никогда бы не подумала, что будет готова отказаться от своего титула, но рядом с Филипом это переставало играть какую-либо роль. Ведь если то, что она чувствовала к нему, было настоящим чувством, то какая разница, имелся ли у него титул лорда или нет.

Тишину разорвал трубный звук горна. Переливчатый гул эхом прокатился под сводами грота и затих.

Розалин в шоке уставилась в узкое окно. Когда до нее дошло, что это могло быть, она вскочила на ноги и бросилась наружу. За спиной гулко ударился о каменные плиты упавший стул.

Розалин выбежала во двор и осмотрелась. Дракона нигде не было. Филип тоже не появился, видимо, еще спал.

Горн зазвучал снова откуда-то сверху. Розалин подняла голову и попыталась рассмотреть хоть что-то через многочисленные трещины и отверстия в потолке грота. Солнечный свет ярко бил внутрь, но, кроме этого, ничего не было видно.

Неожиданно раздался громкий драконий рев, и тень на мгновение скрыла солнце. Холодок ужаса сдавил желудок, и Розалин осознала неизбежность происходящего. Дракон сказал, что еще никто не уходил отсюда сам, еще никого не спасали рыцари. Кто бы ни пришел за ней, он был обречен.

Розалин вздрогнула, когда огромный дракон вдруг сел где-то с внешней стороны скалы и яростно заревел. Его туша закрыла собой часть расщелин. Раздался человеческий боевой клич. Дракон что-то проревел, но разобрать слова не получилось. Кто-то закричал, и от стен грота отразился звон металла.

Дракон низко угрожающе зарычал. Струя пламени пролетела мимо расщелин, и ей вторил человеческий крик, преисполненный боли. Дракон скакнул куда-то, скрываясь из виду, и раздался лязг железа о камни. Чей-то крик захлебнулся в очередном драконьем реве.

Внезапно сквозь отверстия в склоне грота внутрь ворвалась волна огня. Сила, с которой она была выпущена, оказалась настолько велика, что пламя охватило весь потолок. Летучие мыши, которым не посчастливилось поселиться там, корчась в агонии и истошно вопя, уже мертвыми падали на пол где-то за огненной стеной.

Розалин с ужасом провожала их взглядом. От страха сердце заходилось в груди, скорбь сжимала горло, и в голове пульсировала только одна мысль — еще никого не спасали.

Рев пламени стих так же, как и писк летучих мышей. Снаружи больше не доносилось ни звука. Воцарилась пугающая оглушающая тишина.

Розалин обхватила себя руками, в ужасе ожидая приговора. Время тянулось мучительной вечностью, пока сзади не раздался лязг. Она резко обернулась.

Из огненной стены вышел дракон. В его пасти были зажаты два нагрудника и обрывок плаща. Проходя мимо, он бросил их под ноги Розалин и остановился в нескольких шагах не оборачиваясь.

Ремни нагрудных пластин были разорваны. Серый металл покрывала кровь. Один нагрудник был исполосован когтями, другой наполовину оплавлен.

Ноги подкосились, и Розалин упала на мраморные плиты. Дрожащие пальцы притянули обрывок плаща к груди и сжали материю. По щекам потекли слезы. Дыхание судорожно сорвалось с губ всхлипом.