Райдер Фанни

Свет маяка

Фанни РАЙДЕР

CВЕТ МАЯКА

Анонс

На островке Скалистом Берил живет словно затворница. Главное для художницы - это ее искусство, мир ярких образов и красок. И ее не волнует, что в результате травмы два года жизни стерлись из памяти, будто их и не было. В конце концов, так ли уж они важны? Но вот однажды, во время ужасной грозы, на острове появляется загадочный незнакомец...

Глава 1

Закусив от усердия нижнюю губу, Берил Смоллвуд чуть коснулась кисточкой палитры и, не дыша, принялась прорисовывать зубчатый контур листа. Ей удалось-таки подобрать нужный оттенок зелени: глубокий и в то же время прозрачный, с изумрудным отливом. Художница писала уверенно и быстро, то и дело поднимая взгляд на растеньице в керамическом горшке, стоящее перед ней на подоконнике.

Забавно, однако: растение - и позирует. Да получше многих натурщиков! Не ерзает, не вертится, не спрашивает, скоро ли, - растет себе и растет. С таким работать - одно удовольствие. И ведь не придет жаловаться, если портрет не удастся.

Впрочем, жаловаться придет заказчик. Алберт, молодой ученый-ботаник, заказавший Берил иллюстрации для новой книги, о живописи имел представление довольно смутное, зато бдительно подмечал любую, самую пустячную, погрешность, любое отступление от "правды жизни". Двух дней не проходило, чтобы не зашел, не проверил, как движется работа!

Однако в такую погоду Алберт вряд ли появится...

Над низкими утесами у входа в бухту вновь со стоном пронесся ветер. Он растревожил эхо в скалах, закружил смерчем среди камней, разметал по воздуху клочья белой, пены и обрушился на аккуратный ряд коттеджей, выстроившихся вдоль береговой линии. Берил недовольно поморщилась: вот еще не было печали! Жалобно задребезжали оконные стекла, а деревянные балки перекрытия негодующе заскрипели под неумолимым натиском.

Непроизвольно придвинувшись ближе к мольберту, Берил обмакнула кисточку в воду и пальцем тщательно разгладила тонкие ворсинка, стараясь сосредоточиться на своем занятии. Но мысли ее снова и снова возвращались к разбушевавшимся не на шутку стихиям.

По радио только что передали метеосводку: на залив Святого Лаврентия надвигается шторм! Коттеджик ее, снятый на неопределенное время, на вид был, конечно, сушей развалюхой. Но впечатление порой обманывает: дощатые стены вот уже более пятидесяти лет выдерживали зимние бури. К тому же остров Скалистый находился в южной части залива, и ветры, налетавшие с Атлантического океана, обходили его, можно сказать, стороной. Чего нельзя было сказать о сотне других разбросанных по заливу островков.

Несколько минут спустя Берил оставила все попытки симулировать бурную деятельность. Зловещие раскаты грома стали последней каплей. Ну как выписывать тоненькую прожилку листа влажным кончиком кисточки, ежели нервы напряжены до предела в ожидании следующего натиска урагана? Молодая женщина поджала пухлые губы, разглядывая плоды своих трудов. Янтарно-карие глаза сощурились, а шелковистые темные брови недовольно сошлись над переносицей. Вместо того чтобы чуть размыть зеленый пигмент, создавая ощущение прозрачности, пальцы, судорожно стиснувшие кисточку, вот-вот создадут еще одну жилку там, где ее отродясь не водилось.

От таких ботанических "усовершенствований" с Албертом приключится сердечный приступ, тоскливо подумала она, откладывая незаконченную иллюстрацию и убирая снабженный этикеткой горшок с растением на полку у окна. В то время как собственные полотна Берил поражали оригинальностью художественного видения, рутинные заказы ученого-ботаника требовали точности и скрупулезности. Однако чем труднее казалась работа, тем охотнее она принимала вызов. Причем за каждую законченную акварель Алберт исправно выплачивал кругленькую сумму: на эти-то деньги Берил и жила - скромно, но не бедствуя.

По счастью. Скалистый экстравагантными искушениями не изобиловал - не то было место, чтобы швырять деньгами направо и налево. Обитали здесь любители одиночества и потомки тех, кто первыми обжили эти земли. Последние либо смирились с тем, что на работу приходится ездить в Сет-Иль, либо, обосновавшись в городе, на остров возвращались разве что на выходные и праздники.

Часть острова представляла собой природный заповедник, и местные жители ревностно оберегали его нетронутую красоту, безропотно перенося почти полное отсутствие коммунальных услуг и всецело поддерживая запреты властей на развитие коммерческого сектора. А это значило, что Скалистый не мог похвалиться ни шикарными пляжными барами, ни четырехзвездочными отелями, ни ультрасовременными причалами для роскошных яхт, ни взлетно-посадочными площадками для вертолетов.