Свет мой

– Итак, Чередниченко Светлана Владимировна, – проговорил он, рассматривая диплом об окончании вуза, – по распределению? Отлично. Только есть у нас учителя русского языка и литературы, но нет пионервожатой.

– Я планировала работать по профессии. Зачем же вы делали запрос на педагога этой специальности?

– Да, а кто сюда поедет работать старшей вожатой? Вот и придумали ход, сделали заявку. Выглядите вы очень молодо для учительницы. А для вожатой – самый раз.

– Что за демагогия? Мне в июне исполнилось двадцать два года.   

– Да? А выглядите на семнадцать. В общем, так: поработаете годик, а там и переведем на учительскую ставку. Сейчас же оформим вас учителем русского языка и литературы на полставки и на ставку пионервожатой.

– Тогда подпишите отказ, – решила я.

– Зачем тебе это надо, Светлана Владимировна? – перешел директор на ты. – Здесь какой-никакой город, а пойдешь на перераспределение, упекут в таежную деревню, до которой, как в той песне, «только самолетом можно долететь» 

Институтские девчонки рассказывали, что вместо своего предмета зачастую выпускникам педвузов приходилось осваивать родственные дисциплины. Считалось, что все мы широкого профиля. Я решила свою гордость отправить подальше, согласиться и иметь кучу плюсов: под боком жильё, мой родной город в семидесяти километрах, можно же ездить хоть каждую субботу.

Так и приняла ключи от  комнаты, которая находилась с торца школы, в небольшой пристройке. Ничего себе помещение: большое, в полкабинета, окна огромные, как в классе, проведена вода, канализация. Только нет никакой мебели. Но и тут помог бесценный Василий Иванович: вызвал из отпуска членов профкома. И потянулись гости на новоселье: кто несет посуду, уже, видимо, ненужную в хозяйстве, кто – старую мебель. Василий Иванович не обманул, и кроме вожатской деятельности я занялась преподаванием русского языка и литературы.

Худо - бедно подготовила торжественную линейку к 1 сентября – и началась школьная жизнь, потянулись чередой будни и праздники. Конечно, я со страхом впервые шла на встречу с самыми открытыми, непосредственными и жизнерадостными людьми в школе – пятиклашками. Уж они точно, как лакмусовая бумажка, определят, чего стою в жизни как человек и как учитель. Кажется, получилось наладить контакт с ребятами, вызвать к себе доверие, уважение.  

Глава 2

Этого парня, выпускника десятого класса (в средних школах тогда велось обучение десять лет), я не замечала долгое время, пока он не пришел  в пионерскую комнату и не передал  записку от моего друга, периодично наведывающегося в Городок к своей тетушке, которая жила в соседнем от парламентёра доме. Ничего интересного в той записке не было, кроме просьбы позаниматься дополнительно русским языком и литературой с товарищем – Шуриком со смешной фамилией Огонёк. Сашка Широков писал, что снова год не встретимся. Я знала от Ольги Решетовой, что он после очередного отпуска уезжает на постоянное место службы в Красноярск – год назад окончил военное училище. Друг настойчиво просил писать чаще, сожалел, что не удалось встретиться ни в родном Барнауле, ни здесь, в Городке. Да уж, так совпало, я уехала из дома, а Саня приехал в отпуск в родные пенаты. Сегодня же был в городе буквально вечер, но, увы, не застал. Немудрено. Я всё время пыталась максимально себя занять: то не выходила из библиотеки, готовясь к занятиям, то гуляла, осматривая окрестности и достопримечательности. Поэтому в своей квартирке почти не  появлялась. Удивительно, записка была датирована еще  позавчерашним днём. «Почему сразу не передал письмо? То ли скромный парень, то ли безалаберный», – подумалось мне.

– С какой целью решил заниматься предметом дополнительно? – спросила я, внимательно рассматривая паренька. – В институт собираешься поступать?

– В этом году не планирую, а вот подготовиться к выпускным экзаменам было бы совсем неплохо. Главное, не завалить. В сочинениях делаю много ошибок, учителя порой не могут понять смысл текста.

«Так, двоечник. А парень внешне привлекательный: высокий, голубоглазый, смуглый  и при этом – игра природы – блондин, – подумала я. – Сколько ему? Шестнадцать, семнадцать? Хотя, какая разница, все равно ребёнок».  

– Только денег у меня немного, летом работал, да матери отдал почти  все, – продолжил Шурик.

– Деньги твои мне не нужны.  Позанимаюсь бесплатно. Почти.  

– Как это?

– Ну, в доме всегда могут понадобиться лишние руки – лампочку поменять, утюг отремонтировать – так, по мелочи. Знакомых  у меня в Городке пока очень мало, поэтому предлагаю такую сделку. Но не пугайся – я очень аккуратно отношусь к вещам, напрягать буду крайне редко. По необходимости.