Свет Преображения. Записки провинциального священника

Понимая всю абсурдность ситуации, я тем не менее время от времени поглядывал на часы. Но вот и четыре ровно. Микроскопическая фигурка в белом жреческом одеянии, стоящая на вершине горы, опускает руки. Ничего не произошло. Я не почувствовал никакого толчка, не услышал никакого звука, и мне стало стыдно, что вопреки рассудку я еще смотрел на часы и как будто ждал чего-то.

– Да, – сказал Вадим, – как плавно совершилась коррекция!

– Боже мой! – воскликнул я. – Что ты говоришь! Опомнись! Какая коррекция?!

– Вы ничего не почувствовали? – спокойно спросила Наташа и пожала плечами.

В этот момент с невообразимым шумом и криком в воздух поднялась туча ворон, а над нею пронеслась огромная звезда.

– А вот вороны отреагировали на коррекцию, – заметил Вадим, – умные птицы!

Лада сошла с вершины горы. Она выглядела настолько уставшей, что еле держалась на ногах.

– Альфа подтвердила, что коррекция совершена с абсолютной точностью, – сообщила она и тихо улыбнулась.

– Ты должна отдохнуть, – сказала Наташа.

– Мы все должны отдохнуть, – ответила Лада и, обратившись к нам с Вадимом, поведала, что на острове должны находиться стога сена, которое Арий Михайлович заготавливает для своих коз, и что там можно поспать. Стога оказались совсем рядом. Мы проделали в них норки и забрались в них.

Я заснул моментально, но сон был тяжелым и тревожным. Снились кошмары: огромные черные птицы с острыми когтями и человеческими глазами.

Проснулся я уже после полудня. Где-то рядом раздавались голоса Вадима, Наташи и Лады. Они уже встали и готовили завтрак.

– А мы уже собирались будить вас! – весело воскликнула Лада, отдохнувшая и бодрая, вновь превратившаяся из языческой жрицы и даже скорее богини в обычную девушку в современном, весьма откровенном купальнике.

За завтраком мы шутили и смеялись. О ночных событиях никто не обмолвился ни словом, но мы не забывали о них ни на миг. Поэтому, наверно, наше веселье было каким-то экстатически-нервозным.

После завтрака мы отправились на экскурсию по острову и прежде всего посетили место посадки Альфы, оставившей четкий круглый след в виде полегшей и обожженной травы. Потом наши спутницы повели нас к пещере, которая, по их словам, представляла собой провал в бездну Земли. Вход в пещеру был еле различим среди каменных глыб. Я хотел протиснуться в него, но Наташа меня остановила:

– Это рискованно. Там глубокий колодец и очень легко потерять равновесие. Нисходящий энергетический поток засасывает, как в воронку. И в то же время из недр Земли поднимаются дурманящие испарения. На глубине пятнадцати метров мы обнаружили человеческие скелеты, в основном женские. Вероятно, здесь совершались жертвоприношения. Нельзя исключать, что в этом месте жрицы, возбужденные испарениями, подобно дельфийским пифиям, изрекали волю богов.

Из пещеры веяло холодом и сыростью. Откуда-то из глубины доносилось журчание источника и неприятный гул, похожий на стоны жертв. Не здесь ли вход в преисподнюю, в подземное царство Аида? Не отсюда ли берет начало река забвения?

Мы еще долго бродили по острову. Новые впечатления наслаивались на ночные события, заволакивая их и возвращая нас к обыденной, земной и привычной жизни с запутанными сплетениями человеческих отношений. В образовавшемся треугольнике – Наташа, Вадим и я – ситуация становилась все более непонятной и драматической. Мне казалось, что именно я пользуюсь наибольшей благосклонностью Наташи, но она хочет сохранить это в тайне и потому так демонстративно проявляет внимание к Вадиму. Тот, с самого начала ложно оценив эти знаки внимания, стал претендовать на большее. С другой стороны, и у меня в какой-то момент стали возникать подозрения: а не ведет ли Наташа двойную игру? Обмениваясь шутками и беседуя с Вадимом, она в то же время ни на миг не выпускала меня из виду и, когда я начинал приходить в уныние, взглядом, улыбкой или легким неожиданным прикосновением давала понять, что оснований для этого нет. Такое положение все больше и больше нервировало меня. Состояние блаженства с жесткой периодичностью сменялось отчаянием, и наоборот. Я как будто оказался на гигантских качелях, амплитуда колебаний которых угрожающе возрастала. Не выдержав этих жутких перепадов, я решился и, собрав в комок всю свою волю, перестал реагировать на Наташины взгляды, жесты, телодвижения, чувственный голос и дразнящие прикосновения. Недоуменно понаблюдав за мной некоторое время, Наташа изменила тактику. Она также перестала обращать на меня внимание. К огромному удовлетворению Вадима, мы разделились на две пары. Он с Наташей шествовал впереди и, судя по его жестам, с упоением читал ей стихи. Мы с Ладой на почтительном расстоянии шли следом, порой совсем теряя их из виду.

От Лады не укрылись все эти драматические коллизии, но она уклонялась от разговоров на эту тему и вообще о Наташе, из чего я заключил, что их отношения тоже непросты. Но одно загадочное замечание она все-таки сделала.

– Наташа живет одним днем, – сказала Лада, – но этот день так мимолетен! Если бы она знала, что ждет ее завтра!

– А вы знаете это?

– К сожалению.