Света, я вернулся!

– Поздравляю с возвращением! – пришло сообщение, – Ты вернулся к жизни. А вернее, не ты, а твоя душа. Она стала совершенной. У тебя великолепное будущее. (Мигающая зеленая точка – конец смысловой части)

– Не понял, как душа… к жизни… вернулась… Она, что – может жить без тела? – удивился Василий. (Яркая красная точка, крайняя степень возбуждения – вопрос).

– Василий, душа без тела может жить, но недолго. И твоя душа вернулась в тело. Но не в твое. (Зеленая точка – ответ)

– Кк-к-ак, не в мое тело?!!! А в чье тело? Что вы придумываете, что это за фантазии?!! – Василий все уже понял, но не мог смириться. (Яркая красная точка, крайняя степень возбуждения – реакция).

– Год назад Василий Свешников погиб в аварии во время гонки на автодроме в Сочи, тело предано земле на одном из кладбищ Москвы. А вот твоя душа пережила инкарнацию и теперь составляет практически одно целое с новорожденным. – Амрит помолчал, ожидая реакции.

Реакции не было. Василий, или его душа, был сражен этим известием. Как говорят в таком случае – пал духом, если это вообще возможно в данной ситуации.

– Я понимаю, ты шокирован. Но прими это стоически – это неизбежность и изменить ее нельзя. Я буду всегда на связи и тебя поддержу, но сейчас моя медитация заканчивается. Продолжим завтра, в это же время. До связи. (Синяя, медленно угасающая точка – конец связи).

Василий разрыдался, содрогаясь всем своим (или не своим) тельцем. Он стонал и всхлипывал, слезы лились из его глаз, он плакал и причитал:

– Как же так, это невозможно… Неужели ничего не исправить… Верните меня обратно…

Младенец двух дней отроду, находившийся в палате № 15 Родильного дома № 7 Новосибирска, громко плакал, его покрасневшее личико выражало крайнюю степень горя, слезки катились по щечкам, из беззубого рта доносилось детское уа-уа-уа….

Наклонившаяся к нему мать, проверила подгузник:

– Обкакался, сынок? Ну, ничего, не плачь, мамка рядом, сейчас переоденем в сухое.

Сергей Васильевич Манохин изволили отдыхать. Культурно отдыхать. Дома отдыхать – чай не господа – по ресторанам мотаться, да и финансы, не сказать, чтобы пели романсы, а так – мурлыкали чего то там, намякивая на обнуление.

А вот уж где он отдыхал после отдыха – знамо где: на родной кухоньке, аккуратно положив личико в мягкий салат, купленный накануне в местном магазинчике. Майонез нежно увлажнял кожу, от него же волосы становились шелковистыми и жирными. Ну да ладно – не баре, так сойдет.

Отрыв лица от салата произошел около шести утра, когда весь честной народ сибирской столицы – города Новосибирска, спешил уже зайти в туалет, опередив других членов семьи. Вот и Сергея Васильевича не обошла сия участь. Его разбудили не летающие крысы (так горожане называют голубей) – его разбудил свой внутренний будильник, а вернее давление в нем, грозящее неминуемым позором в случае чего, ежели не так пойдет… то держись!

Решение пришло быстро: две широких, как лопаты, ладони взметнулись вверх и уперлись в столешницу: начался подвиг, никому не видимый, но подвиг – пошел счет первой попытке отрыва лица от салата. Попытка была не засчитана – испытатель тяжко вздыхал и левой ноздрёй пытался выдуть майонезные пузыри… Вторая попытка увенчалась успехом: Сергей Васильевич, подняв голову над полем битвы, тьфу, нет – над столом с яствами – и открыв свои не очень ясные, с белками в красных прожилках очи, оглядел окрестности. В квартире, как водится, уже никого не было, о гостях напоминала лишь набитая окурками пепельница, грязная посуда и потухшая «беломорина» в открытой банке со шпротами. Но сейчас было не до угощений: туалет молчаливо ожидал хозяина. Интимный акт завершился успешно.

Открыв дверь туалета, Сергей Васильевич попытался вспомнить повод для пиршества. Голова была чугунной, думала со скрипом и наконец, в итоге он осознал – три дня назад он стал отцом, у него родился сын Петенька. Вторая мысль ввергла Сергея Васильевича в ужас – сегодня он должен забрать жену с ребенком из роддома, после двух часов. А в квартире, эх-ма, царил разгром и никто, кроме него, навести порядок не сможет.

Пауза длилась недолго. Метнувшись на кухню, Сергей Васильевич стал восстанавливать порядок и чистоту на кухоньке и окружающих ее окрестностях, пакет с весело бренчавшими пустыми бутылками стремительно, с грохотом понесся вниз по мусоропроводу. Отмеченное абстинентным синдромом лицо Сергея Васильевича покрылось испариной, сивушное дыхание явно не доставило бы удовольствия тому, кто его ощутил бы: но рядом никого не было.