Светить можно - только сгорая. Повесть о Моисее Урицком

Книжной чмнкой владел немолодой толстый человек по имени Кривошья. Появился он и Черкассах недавно, и его приезд в этот маленький городок вызвал множество толков. Говорили, что он в Петербурге занимал высокий пост, что он был военным, что не захотел оставаться в Петербурге после смерти горячо любимой жены. Кривошья был избран казенным раввином хотя всем было ясно, что в вопросах религии он совершенно не разбирается. Однако для ведения актов гражданского состояния (основная обязанность казенного раввина) его знаний было вполне достаточно. Об одном никто не догадывался — что Кривошья был выслан из Петербурга как политически неблагонадежный. Книжная лавка была для него больше чем средством к существованию. Книги на религиозные темы помогли Кривошье войти в большинство еврейских семей. В дни субботних богослужений Кривошья нагружал книгами свой походный мешок и приносил их в синагогу. В будние дни книгоноша был желанным гостем в еврейских домах. Не миновал он, конечно, и дома Урицких.

Чего только не доставал из своего мешка ребе Кривошья: Пятикнижие Моисеево, молитвенники в переплетах, отделанных золотом, книги с горестными и праздничными песнопениями, иллюстрированные книги с религиозными сказаниями.

Стоило Моисею взять в руки ту или иную книгу, как мать тут же ее покупала, не теряя надежды, что самый грамотный, самый любознательный сын все же станет раввином.

Берта не вступала в споры с матерью, но мечтала о другой судьбе для Моисея; она тайно приносила брату книги русских классиков, которые давали гораздо больше способному мальчику, расширяя его знания о большом мире.

Кривошья не только продавал книги. Придя в дом Урицких и усевшись за довольно обильный ужин, он рассказывал о Петербурге, об очень богатых людях, которые, ничего не делая, пользуются всеми благами жизни, о бедных, которые всю жизнь трудятся, чтобы богатые богатели. Моисей слушал эти рассказы и вспоминал мальчишку у горы опилок. Надо скорей вырасти и сделать так, чтобы все были сыты и могли купить дров или угля, чтобы топить свои жилища.

Учеба в хедеое заканчивалась, и теперь можно было поступать в первый класс черкасской четырехклассной прогимназии. Но Берта отлично понимала, что знаний, полученных Моисеем в хедере, для поступления в прогимназию явно недостаточно: нужно подготовить мальчика по русской истории, латинскому языку и математике. Кривошья как-то рассказал, что сдал угол в своем доме студенту Гитману Каплуну, которого за какие-то смуты выгнали из Киевского университета.

— Ребе Кривошья, а вы не могли бы как-нибудь привести его к нам? — однажды спросила Берта.

— Ничего не может быть проще, — ответил Кривошья.

Знакомство состоялось в отсутствие матери. Чтобы не было никаких подозрений, ребе вручил студенту свой необъятный мешок с книгами, и молодой человек вошел отдуваясь в дом Урицких под видом книгоноши. Увидев прелестную девушку, студент смутился и не знал, куда положить свою ношу.

Очень скоро вопрос о подготовке Моисея в прогимназию был решен. Но где заниматься? Все предстояло делать пока тайком от матери. И опять же выручил Кривошья: разрешил пользоваться для занятий его книжной лавкой.

— А вы будете приходить в лавку с мальчиком? — не сводя глаз с красивой девушки, спросил студент.

— Буду. Конечно, буду, — улыбнулась Берта. Слово свое Берта сдержала. И пока Моисей сидел за трудной задачей или переписывал латинское сочинение, Гитман рассказывал девушке о делах университетских, о выступлениях студентов против произвола администрации. Впервые мальчик услышал непонятное слово «марксизм». Слово это студент произнес в полголоса с оглядкой на дверь.

Многое из того, что говорил студент, Моисей не понимал. Но по тому, как слушала старшая сестра, чувствовал, что говорил студент хорошие слова. Часто в лавку заглядывал и сам Кривошья. Оба мужчины увлеченно строили предположения о будущем России, о равноправии всех народов, о стирании граней между богатством и бедностью. Иногда и Берта принимала участие в этих разговорах, и тогда Моисей очень гордился ею.

Наконец настал час, когда, строго проверив ученика по всем предметам, студент сказал: «Подготовлен».

Еврейские дети принимались в государственную прогимназию в рамках строгой процентной нормы, а кандидатов в Черкасскую прогимназию было примерно сто на одно место.

В августе 1884 года Берта тайком от матери повела Моисея на экзамен. Он отлично, без единой запинки ответил на все самые каверзные вопросы экзаменаторов.

С нескрываемым волнением вошла Борта в кабинет директора прогимназии. Тот, холодно ответив на приветсвие, протянул ей протокол приемных испытаний.