Светлейший князь 2 (СИ)

–– Важен каждый день, да и есть вероятность, что Енисей встанет раньше, если ударят сильные морозы, –– Леонову ответил Ерофей, я сосредоточенно смотрел на другой берег. –– А самое главное надо разобраться на месте, что как, где будет засада, какие сигналы поставить.

Мы спешились, Леонов и мой тесть стали изучать окрестности.

–– Григорий Иванович, почему ты уверен, что на нас могут напасть при возвращение Леонтия?

–– Не знаю, Ерофей, не могу объяснить, но уверен в этом.

–– А что ты там высматривал? –– Ерофей махнул в сторону левого берега.

––Мне показалось, что там тропа, но наверное показалось.

–– Когда река встанет надо будет посмотреть, –– Ерофей тоже пристально осмотрел левый берег. –– Там мне кажется удобнее идти.

–– Наш берег круче, –– согласился я.

Леонов и мой тесть вернулись к нам.

–– Григорий Иванович, –– начал мой тесть, –– мы посмотрели лед, я думаю несколько дней и можно будет идти. Пойдем по самой кромке, если провалимся, то сможем выбраться.

–– Так можно утопить лошадей и снаряжение, –– засомневался я.

–– Так мы же не собираемся завтра идти, стоят морозы и лед крепчает.

Пятый день температура снижалась и по утрам стабильно было около минус пятнадцати, здесь же вообще было двадцать. Главной проблемой предстоящей зимы на самом деле был не недостаток провианта, а недостаток хорошей зимней одежды. Всё самое теплое и стоящее получили пошедшие с караваном Леонтия и если будут сильные длительные морозы, то жизнь в Усинске просто станет. Наш друг Мерген обещал нам помочь с теплой одеждой, но немного попозже.

В устье Каракерема самую высокую и обрывистую скалу, увенчанную красивым, развесистым кедром, мы решили сделать последним ориентиром для засады. Если засада будет, то до этой скалы.

Три дня мы провели в покинутом лагере староверцев, разбивать новый лагерь было совершенно нецелесообразно. Несмотря на мороз и достаточно глубокий снег, мы улучшили тропу до Уса, провели разведку на другой берег Каракерема и наметили метров двести тропы на север.

Утром четвертого дня мы спустились к Енисею и осмотрев лед решили, пора. Через час трое наших посланников осторожно вышли на лед и растянувшись вереницей, осторожно вдоль самого берега тронулись в путь. Некоторое время с прибрежных скал было видно, как они осторожно продвигаются вперед. Но затем неприметный изгиб берега скрыл их.

Следующим утром мы с Ерофеем отправились в обратный путь и вечером были на заводе. Разговаривать с Ерофеем мне впервые не хотелось, вернее я сейчас вообще ни с кем не хотел разговаривать. В моей прошлой жизни было слишком много потерь и слишком мало находок и перспектива очередной потери меня очень страшила. За несколько недель нашего знакомства я очень привязался к тестю и у меня даже появилось что-то сыновье в отношение к нему, мне здесь все-таки двадцать пять, а не под сто.

Жена ожидала меня на заводе, глаза у неё явно ни один час были на мокром месте, но мне она даже виду не подала и спокойно дала мне полный отчет за время моего отсутствия. Для себя я выделил два события: венчание Лаврентия и приезд гостей-урянхайцев. Мерген, как обещал, привез нам двести полных комплектов урянхайской национальной одежды и ждал меня в Усинске. Это был даже не царский подарок, нечто большее. Интересно расскажет ли, где он взял все это.

Услышав о подарке Мергена повеселел и наш капитан, его гвардейцам приходилось чуть ли не полураздетыми нести службу, особенно на Мирском хребте. Не задерживаясь на заводе, мы направились в Усинск, встретиться с Мергеном надо было обязательно.

Мерген привез нам одежду не просто так, а с большим прицелом, он хотел, что бы я взял на обучение медицине молодых людей, девушку и двух молодых юношей. Церемониальный ужин постепенно превратился в дружеское застолье и мы засиделись далеко за полночь. Мерген оказался человеком вполне современным, он хорошо усвоил универсальную поговорку: не лезь со своим уставом в чужой монастырь.

За несколько недель прожитых рядом с русскими он научился понимать русскую речь, поэтому ни каких проблем с общением не возникло, тем более когда к нам присоединился Ванча. После вручения своего подарка и получения согласия на обучение своих соплеменников, Мерген чисто по-русски расположился у нас и мы три часа беседовали уже по-нашенски.