Светлейший князь 3 (СИ)

— Ваша светлость, такой ультиматум они точно отвергнут, — полковник Пантелеев похоже так удивлен, что перешел на официоз.

— Естественно. Но у меня не лежит душа бить первыми без предупреждения. Мы можем положить тут всю китайскую армию, устроить просто бойню. Не по душе мне как-то это, — Лонгин молча кивнул, соглашаясь, Ерофей почему-то громко и протяжно выдохнул.

— Согласен я с вами, Григорий Иванович. Я до утра проверю всех, артиллерия наша секторами обстрела всё перекрывает. Прикажу Ольчею спешиться и занять позиции в окопах, — Ерофей подошел к растелянной на столе карте, очень внимательно посмотрел на неё. — Да прикажу Софье подтянуться, мало ли что.

Но события начали развиваться не по нашему сценарию.

Ближе к утру мы перенесли штаб в Эрбекский форт. Лонгин писал текст ультиматума, когда пришел посыльный от графа Малевича, его полк занял позицию напротив острова и часовых насторожило что-то происходящее в темноте.

Я спустился в окопы к графу, Ерофей естественно категорически был против. С собой я прихватил глазастого тувинца. Он несколько минут внимательно вглядывался в предрассветную темноту. Услышать что-либо было невозможно, шум Енисея всё перекрывал. Вот темнота стала светлеть, я настолько был напряжен, что четко уловил это мгновение и какое-то движение впереди на острове. И в туже секунду наш тувинец тихо сказал:

— Китайцы установили у самой воды свои пушки и стоят наготове. За пушками похоже их воины, — фантастика, как в темноте можно было это увидеть, ладно ночь была бы лунная, но небо было затянуто облаками.

— Казимир, передай полковнику, всем к бою, срочно открыть огонь по островам!

Глава 23

Наш тувинец тихо сказал:

— Китайцы установили у самой воды свои пушки и стоят наготове. За пушками похоже их воины, — фантастика, как в темноте можно было это увидеть, ладно ночь была бы лунная, но небо было затянуто облаками.

— Казимир, передай полковнику, всем к бою, срочно открыть огонь по островам!

Эрбекский форт успел сделать залп на чуть-чуть раньше китайской батареи развернутой на большом Эрбекском острове и залпа у китайцев не получилось, некоторые пушки противника были накрыты нашими снарядами и вообще не приняли участия в начавшемся сражении.

А вот форт Элегест открыл огонь практически одновременно с китайской батареей на острове Элегест, китайский залп был полноценным и нанес нам вполне ощутимый урон, китайская граната упала на орудийную площадку форта между двумя орудиями, орудия получили повреждения, погибли командир орудия, два наводчика и еще трое солдат. Несколько гранат разорвались в боевых порядках нашей гвардии, в итоге от огня китайской артиллерии мы потеряли тринадцать человек убитыми и почти два десятка ранеными.

Китайский полководец показал себя опытным и мудрым военачальником. Он сумел понять принцип построения нашей обороны и придумал хитрый тактический ход. Воспользовавшись темнотой ночи, небо было затянуто плотной облачностью, Чжао Цзинбао сумел за несколько ночных часов перебросить на большие острова свою артиллерию и огромное количество спешившихся воинов. Когда мы открыли огонь, китайцы ждали сигнала для своей артиллерии, а пехота начала вплавь форсировать Енисей с больших и маленьких островов и островков.

Как по волшебству, после залпа нашей артиллерии, поднялся ветер, небеса просветлели и стремительно стал наступать рассвет. На китайском берегу и островах начались пожары. Всё это произошло чуть ли не мгновенно, по крайней мере именно таким все происшедшее осталось в моей памяти.

Китайская артиллерия сумела жиденько нам ответить, одна их граната разорвалась в нескольких метрах от нашего наблюдательного окопа и оглушила меня, а ком земли, долетевший до нас, сбил с ног. Через несколько секунд, преодолев подступившую тошноту, я поднялся и бросился к брустверу окопа. Открывшаяся картина была просто страшной, в предрассветных сумерках разгорающиеся пожары освятили енисейскую протоку между нашим берегом и Эрбекским островом. Она просто кишела плывущими китайцами, и передовые вражеские воины уже выходили на наш берег! Все это происходило в кромешной тишине, разрыв гранаты и ком земли хорошо оглушили меня.

Я резко сжал голову руками и ладонями коротко и сильно ударил себя по ушам, резкая боль, слух вернулся и я слышу треск винтовочно-ружейного залпа.

— Гвардия, беглый огонь! — громко, надрывая голос командует Казимир. Первые вышедшие на берег китайцы как подкошенные падают, но из воды выходят и выползают другие. До нашей траншеи от воды сто пятьдесят-двести метров, но их слишком много! Очень много!

Слева вижу Прохора, он то же стреляет по наступающим врагам. Хочу сказать, но получается хрип.

— Прохор, винтовку, — но верный слуга понимает и молча сует мне заряженное оружие. Я, практически не целясь, стреляю в набегающих китайцев и от грохота выстрела окончательно прихожу в себя. Вокруг меня молча и сосредоточенно ведет огонь моя команда.

— Ваша светлость, — ко мне подбегает кто-то из молодых докторов, слушателей медицинской школы, — Вы ранены, у вас голова в крови!