Светлячок для Летучего Голландца

Только закатила глаза, показывая, как мне этот спор надоел.

– Люба! Мы уже сто раз это обсуждали. Во-первых, куда я сообщу? А, во-вторых, зачем? У него своя семья. Да, я от него беременна. И что?

– Ничего, – упрямо сдвинула брови. – Должен же человек знать, что скоро отцом станет. Это будет правильно.

– Чтобы разрывался между нами? С его то гиперответственностью я ничему не удивлюсь. Пусть занимается своей жизнью.

– Пусть хоть алименты платит.

Чуть не зарычала.

– Валя, если ты ее не угомонишь, я рожу раньше времени. А так как мы находимся далеко от города, роды ты будешь принимать.

– Не надо. Люб, оставь этот бесполезный разговор. Видишь же, что ее не свернуть. Упертая. Только зря нервы мотаете друг другу.

– Хорошо.

– Вот и ладненько. А теперь улыбнулись, мы же на отдыхе. Шашлык почти готов. Зовите детей.

Бодро толкая перед собой двойную коляску – коллеги постарались – я двигалась в сторону парка.

Воспоминание о сослуживцах, завалившихся всей честной компанией в роддом к моей выписке, вызвало широкую улыбку. Человек десять голосящих, улюлюкающих, размахивающих букетами, шарами и, кажется, даже бутылкой шампанского.

– Молодец, Светка! Как всегда план перевыполнила – сразу двойню.

– Поздравляем!

– Дайте ей хоть с крыльца то сойти!

– Не бузите, а то детей разбудите!

– Так и успокоим.

– Ага, конечно.

Умильно повздыхав над двумя кулечками в голубых одеялах, выкатили вперед их первое средство передвижения. Первую крутую тачку.

Глаза у меня от удивления были, наверное, такими же, как у нашего главного, когда он воззрился с недоумением и неверием на мой семимесячный живот. Уже тогда он был внушительных размеров. Но пока мужчина не прочитал бумажку, что я ухожу в декрет, то не замечал ничего.

– Земцова, ты меня без ножа режешь. Куда ты собралась?

Всплеснула руками и потыкала в бумаженцию.

– В декрет. Тут же все написано.

– Прочел я, что неграмотный думаешь? А когда ты успела то?

– Дурное дело недолгое. Тем более у вас у самого двое детей. Должны знать, как это делается.

– Как это делается, я в курсе. Я тебя спрашиваю, когда ты успела? В отпуске на юге погуляла с местным красавцем?

– Вообще-то я ездила с мужчиной, а не одна.

– А кому это когда мешало?

– Хорошего же вы мнения обо мне.

– Это я так. Пошутил немного. Значит от любовника?

– Ага, – вдаваться в детали, от которого из любовников не стала. Такие мексиканские страсти не для него.

– Думала из семьи уйдет?

– …! – ответила я непечатным словом. – Мне сколько лет то уже! Я просто хотела ребенка.

– Все понял.

– Тем более что это не ваше дело.

– Не мое, права. Хороший ты человек, Земцова, и работник отличный. Вот и болит душа.

– Приказ то подпишите.

– Подпишу, куда я денусь.

Не верилось, что год назад, я шагала по этому парку, размышляла о Германе и том, как мне поступить. Вот здесь на переходе увидела Владислава.

Тут же в голову полезли воспоминания о его перекошенном от злобы лице, о пистолете, холодном дуле у виска, диком страхе, звуке выстрела и тяжелом мертвом теле…

Поежилась и приказала себе сосредоточиться на том, что происходит сейчас. Поздоровалась с мамочкой, что прошла, мимо толкая коляску и держа на буксире пятилетнего малыша. Здесь все, как обычно, все спокойно.

Нарезав несколько кругов, присела на лавочку отдохнуть. Мои карапузы мирно посапывали носиками. Ночь сегодня выдалась суматошной и почти бессонной. Мама уехала помочь отцу убрать урожай в огороде на несколько дней. Поэтому управлялась одна.

Но эти два чуда стоили миллиона бессонных ночей. До сих пор удивляюсь, что забеременела. Никто не знал, кроме Олеси, что я была на первом месяце, когда Дима избил меня. Голландец привез меня, уехал, и через час началось кровотечение. В больнице развели руками. Побили неудачно, шансов почти нет, что стану матерью.

Я усмехнулась и поправила одеяло. Ничего. На все воля Божья.

Немного попотягивалась в разные стороны, пытаясь согнать сон, и лениво обвела взглядом аллею. В некотором отдалении на лавочке сидел мужчина. Лет за сорок, высокий, подтянутый, серьезный, всегда чисто выбритый, с аккуратной, короткой стрижкой, отглаженные брючки, рубашка. Просто загляденье. Видела я его здесь довольно часто вот так вот праздно сидящим на лавочке с газетой в руках. Будто почувствовав мой взгляд, он повернулся и уставился в упор.

«Ой, как неудобно вышло. Еще подумает, что я любопытная варвара, подглядывающая и подслушивающая за всеми от нечего делать». И завертела головой, вроде как по сторонам смотрю. Веки неудержимо тяжелели, напоминая о том, как немного сна перепало сегодня.

Прошлась еще пару кружков, надеясь, что активное движение погонит сонливость. Опять устроилась на ту же лавочку. Бросила взгляд на часы. Так еще минут двадцать и домой, подходит время кормления и неизвестно, как заберусь на свой этаж.

Откинулась на спинку. Прикрою ненадолго глаза, совсем чуть-чуть. Просто восстановить немного силы. Так хорошо здесь: солнышко пригревает, птички тихонько чирикают, мерно шумят машины, люди неспешно гуляют по дорожкам. Картинка поплыла и пропала.