Светло, синё, разнообразно…

Как тать ночной, в плаще, с трепещущей свечой… Вот дурацкая профессия. Кажется, на все случаи жизни выучила, что говорить. Ох, герцог, герцог!.. Как же я влюби-и-илась!

ГЕРЦОГ. Странная вещь: куда-то пропал целый день. Я помню: мы ехали. Помню точно. Еще было: мы приехали… это было в начале дня! А затем – бах! и сразу полночь. Двенадцать часов куда-то провалилось, бесследно…

Музыка.

ДУЭТ:

– Привет вам, милый друг – вы помните ль меня?– Да вот, хочу забыть, но только все напрасно.А как живете вы, тепло ль вам без меня?– Живу я хорошо, но мне без вас ужасно!А вы, мой милый друг, грустите ль вы по мне?– О нет, я не грущу – я до смерти тоскую!А вы меня хоть раз увидели во сне?– О нет, мой милый друг, давно уже не сплю я.

ВДВОЕМ:

Затем, что каждый час,

На каждом на шагуВсе думаю о вас,Иначе не могу,Затем, что каждый миг – и час, и день, и ночь —я очень вас люблю… я очень вас люблю…

Акт второй

КЛЕРОН держит речь перед двором.

КЛЕРОН

Ваша светлость, герцог Александр фон Гроссбах!Ваша светлость, герцогиня Эмилия фон Мекленбург!Господа министры!Господа!К своей высокой должности готовясь,Я не считала, как иные люди,Что будто бы политика и совестьНесовместимы по природной сути.

Я думаю, что эти два понятьяДо сей поры друг друга исключалиЛишь потому, что их разъединялиСвоекорыстье и лицеприятье.И если предлагаемые мерыМы не колеблясь доведем до цели,То это будут первые примерыВысоких слов, осуществленных в деле!Эпоха Просвещенья, господа!Ее девиз – Достоинство и Разум.Вот мера.Вот указ всем остальным указам.Вот наша путеводная звезда.

ГЕРЦОГ. По-моему, все понятно, господа. То, что предлагает ее превосходительство, по сути своей просто: невыгодные занятия упразднить, а выгодные увеличить. Неумеющего обучить, а умеющему не мешать. Искать себе чести, а не места. Короче: хорошо и добросовестно исполняй свое дело, тогда и общее процветет.

ХОР.

Слава, слава, край родной!..

ГЕРЦОГ (останавливая жестом). Барон фон Ратенау! Вы проявили столько вкуса и уменья, когда укрепляли европейскую кухню турецкими поварами – берите шире! Поставьте нам науку и образованье – и ваше имя обессмертится в веках!

РАТЕНАУ. Ваша светлость! Всецело и всегда.

ГЕРЦОГ. Барон фон Ленау. Вы достаточно преуспели в воспитании гроссбахского стрелка – дайте нам гроссбахского земледельца, пусть о нем заговорит вся Европа.

ЛЕНАУ. Ваша светлость! Заговорит!

ГЕРЦОГ. Господа бароны! Я намерен ознакомить ее превосходительство с нашим герцогством. Поездка займет неделю, и вы вполне успеете приготовить ваши предложения к нашему приезду. За дело, господа, за дело! Будем достойны нашей эпохи – эпохи Просвещения!

ХОР.

Слава, слава, край родной!Слава, герцог наш державный!Ниспошли нам, Боже правый,Процветанье и покой!

По окончании гимна расходятся все, кроме Ансамбля.

АНСАМБЛЬ

А нам сказали, а нам сказали,Что эта пьеса будет про любовь!Мы так мечтали о пасторали,А нам мораль читают вновь!

Ах, где же, где же Коломбина?Где незадачливый Пьеро?Где эта вечная картинаЛюбви несбывшейся его?..

Расходятся недовольные.

ГЕРЦОГ и КЛЕРОН собираются в отъезд.

КЛЕРОН. Герцог… по-моему, вы испортили мою речь.

ГЕРЦОГ. Я?!

КЛЕРОН. Я провозглашала принципы! Я намечала цели! Достоинство, разум, просвещение! А вы сразу – наука-техника, сельское хозяйство…

ГЕРЦОГ. Сказавши «а», надо говорить «б».

КЛЕРОН. У-у-у, боши проклятые! Умрете от своей логичности.

ГЕРЦОГ. А вы – от нелогичности. Лягушатники!

КЛЕРОН. Да уж лучше лягушатники, чем колбасники!

ГЕРЦОГ. Это чем же?