Светская львица за одну ночь

— Чуть не забыл. Взгляни на мой подарок.

Он взял стоявшую на полу коробку и протянул ей.

Она открыла коробку: там лежала прекрасная кожаная папка, великолепное изделие, настоящее произведение искусства, а она-то еще со школьных времен хранит свои рисунки в дешевом пластике! На эту папку стоит взглянуть, и сразу придет вдохновение.

— Уайет, какая красивая, — прошептала она. — Я так благодарна.

— Пусть стимулирует твое творческое воображение, — улыбнулся он.

Глава 21

Никогда не носи того,

что способно испугать кошку.

Пи Джей О’Рурк[15]

“Полный подгузник”. Вот какая ассоциация немедленно пришла Элоизе в голову, когда Люси надела чудовищное платье, которое доставил курьер — всего за три часа до гала-приема в Музее Вандербильта. Горчично-желтый цвет, неизбежно придающий коже малярийный оттенок, мешковатый корсаж, огромный буф на бедрах, который переходил в гигантский турнюр с узким шлейфом, похожим на русалочий хвост… Да, Люси действительно выглядела так, как будто надела памперс.

— Нельзя показываться на людях в этом страшилище! — заявила Элоиза (постаравшись выбрать самое мягкое выражение) и обошла платье кругом. — Не понимаю… Обычно Роланд делает такую замечательную одежду… посмотри-ка, а тут даже ярлычок как будто двухлетний ребенок пришивал.

Зато Элоизе Филипп прислал платье в греческом стиле, из черного шелка, которое оставляло одно плечо обнаженным. Оно роскошно смотрелось и идеально подчеркивало гибкую фигуру Элоизы, ее изящную красоту и золотисто-светлые волосы.

— Оно действительно так ужасно? — Люси вытащила вешалку на середину комнаты и приложила платье к себе, чтобы взглянуть под другим углом. Они с Элоизой решили собираться вместе — а значит, парикмахер и визажист могли прийти в любую минуту. Уайет настоял на том, чтобы перед таким важным событием ее “обработали” как следует. Платье запоздало, и теперь, казалось, руки у Люси связаны. Элоиза позвонила Роланду, но, разумеется, никто не ответил. Роланд, несомненно, и сам готовился к приему в Музее Вандербильта.

— Это самое кошмарное платье из всех, что я видела в жизни.

Люси застонала.

— И что делать? Мы ведь обязаны прийти в платьях от Роланда. Не хочу оказаться слабым звеном.

— Давай поменяемся, — героически предложила Элоиза. — На этих дурацких приемах я настолько примелькалась, что никто и не заметит, как я одета. Трип не обращает внимания даже на белье “Ла Перла”. А мимо красной дорожки я как-нибудь проскользну.

— Я ни за что не соглашусь меняться, — Люси была тронута, но настроена решительно. — Ты стилист. Плохое платье уничтожит твою репутацию.

Она прищурилась, молясь о вдохновении.

— А что если я внесу несколько изменений? Роланд не будет возражать?

— Милая, ты окажешь ему большую честь. Если ты покажешься на публике в этом… — Элоиза указала на платье и невольно содрогнулась, — репутация Роланда погибнет одновременно с твоей.

Люси схватила корзинку с принадлежностями для шитья и вытащила ножницы. С чего начать? Тяжелая желтая ткань была сшита прозрачными нитками. И в довершение всего — гигантский буф сзади, размером с арбуз… Прощай, турнюр (кажется, эта штука называется именно так). Люси щелкала ножницами с аккуратностью хирурга, удаляющего опухоль. И тебя, шлейф, ждет та же участь.

— Ты успеешь? — спросила Элоиза, когда Люси отрезала шлейф и наметала подол. — Да, так гораздо лучше. Давай-ка я подколю…

И она тоже принялась за дело.

Через сорок минут внизу позвонили — прибыли Генри и Элизабет, служба красоты. Элоиза оторвалась от шитья.

— Мне нравится. Сама не верю. Ты сотворила чудо!

— Как по-твоему, теперь его можно носить?

Люси надела ушитое платье. Она избавилась от большей части лишних складок. Цвет оставлял желать лучшего — и вблизи можно было заметить, что платье сметано на живую нитку, но для фотографов вполне сойдет. Люси повернулась перед зеркалом, изучая свою работу. Отнюдь не плохо. Оставалось надеяться, что Роланд Филипп будет не против.

Фернанда подняла блестящие волосы наверх, но потом передумала и позволила им рассыпаться по плечам. Мать наблюдала за ней в зеркале. Она всегда смотрела, как дочь готовится к выходу в свет, а сегодняшнее событие было важнее обычного.

— Поблагодари его еще раз за ужин, слышишь? И распусти волосы. Распущенные красивее.

— Ты уже послала ему записку и дважды поблагодарила сама. По-моему, Паркер понял, что ужин тебе понравился.

Фернанда снисходительно улыбнулась. Впрочем, она была рада, что мать вполне ее одобряет. Они с Паркером очень сблизились за последние несколько недель, и Фернанда специально попросила у Роланда платье цвета слоновой кости — она решила, что это будет тонкий намек.

— Фернанда, — сказала мать, разглаживая тонкую бретельку, — я всегда хотела для тебя именно такого мужа, детка.