Светская львица за одну ночь

— Я ни за что не ступлю на палубу этой яхты! — Элоиза была на грани истерики. — Скажи сейчас же, Трип, немедленно: мы поженимся или нет?

Трип уставился на нее.

— Ты серьезно? Думаешь, я буду отвечать на подобные ультиматумы? Думаешь, я соглашусь разом изменить всю свою жизнь? Ты знаешь, как я отношусь к браку.

— А тебе не важно, как я к нему отношусь? — поинтересовалась Элоиза. Она поняла, что основная проблема — в нежелании Трипа поставить ее на первое место. — Ты придумал какой-то идиотский план с повязкой… — она швырнула шарф “Эрмес” наземь. Трип положил ей руки на плечи, но Элоиза яростно их стряхнула, — …и после этого не сделал мне предложение?!

Она чувствовала, что ее вот-вот стошнит.

— Не надо, Эл. Мы ведь совсем недавно живем вместе…

От гнева она буквально взвилась, тщетно пытаясь отдышаться.

— Не смей делать вид, что я тебя подгоняю! — Элоиза распахнула дверцу “мерседеса” и забралась внутрь. — Рауль, пожалуйста, отвези меня домой.

Шофер медлил, не желая сердить шефа.

“Трип всегда и везде главный. Его программа, его чувства, его планы”. Элоиза выскочила из машины. Она с трудом владела собственным телом, но все-таки побежала прочь как можно быстрее — на четырехдюймовых шпильках.

— Элоиза, пожалуйста, подожди! — Трип бросился вдогонку, схватил ее за руку и заставил остановиться.

— Не смей со мной разговаривать, пока не решишься наконец сделать предложение! — крикнула она.

“Это он во всем виноват”.

Элоиза все бежала и бежала. Мимо людей, толпившихся у прилавков с фруктами, мимо дома, где застрелили Джона Леннона, мимо бегунов в Центральном парке… скорее, скорее, на Пятую авеню. Одна ступня была сбита в кровь, на второй вздулись волдыри, но Элоиза ничего не чувствовала. Когда она добралась до дому, солнце село. Она слишком устала, чтобы плакать.

— Здравствуйте, Жюстина. Это Элисон Пирс, новая секретарша Паркера Льюиса. Мистер Льюис велел позвонить вам и попросить последний реестр его активов. В прошлом месяце мы его не получили. Может быть, потому что мистер Льюис недавно переехал и у него некоторый беспорядок. Да. Да. Хорошо. Пожалуйста, перешлите на номер 2125559820. Спасибо, Жюстина. Я перезвоню, когда получу факс.

Повесив трубку, Фернанда услышала скрип входной двери и звон ключей, положенных на столик в прихожей.

— Паркер, это ты? — спросила она, проводя рукой по свежевымытым волосам и стараясь успокоиться. Паркер мог с легкостью застигнуть ее за расследованием. — Я в спальне, милый.

— Привет, детка. Приятный сюрприз. — Паркер, в полосатом костюме с ярко-синим галстуком, который Фернанда купила в “Бергдорф”, выглядел слегка устало. Он подошел и поцеловал ее. — Ужин в восемь, если не ошибаюсь?

— Да, но я сказала Нельсону и Аве, что мы заскочим к ним в семь и пропустим по стаканчику. Ты не против, любимый? Разве секретарь тебе не передал?

Паркер взглянул на часы. Почти без двадцати семь.

— Может быть. Но у меня был безумный день, Ферн. Ты видела новости? Финансовые рынки терпят крах один за другим…

Фернанда встала.

— Бедный малыш, — сказала она, целуя его в шею. Женщина терпеть не могла мрачных рассуждений об экономике. — Приятный вечер с друзьями тебя развеселит.

Паркер, казалось, сомневался.

— Куда пойдем?

— В “Боули”. Хелен заказала столик.

— Ладно. Но если Нельсон Миллер захочет “Шато О-Брион” 88-го года, как в прошлый раз, то сам будет платить. После такого дня я уж точно не развеселюсь, если придется выложить тысячу баксов за ужин.

Фернанда в ужасе перестала рассматривать себя в зеркале и быстро обернулась, чтобы взглянуть на возлюбленного.

— Паркер! Да ты шутишь. Ты бы никогда…

Он безучастно посмотрел на нее.

— Я быстро переоденусь, и поедем.

— Хорошо, — сказала Фернанда ему в спину и быстро выкинула из головы неловкие мысли о ресторанном счете. Паркер ни за что не проявил бы такую чудовищную бестактность. — Я приготовила для тебя вещи. Решила, что ты захочешь сменить костюм, в котором был целый день.

Паркер высунулся из кладовки.

— Мне пятьдесят два года, детка. Я уже давно научился одеваться самостоятельно.

Он произнес это с улыбкой, но Фернанда поняла, что перегнула палку.

— Я просто пытаюсь помочь, — отозвалась она, скрывая обиду. У Паркера сегодня и впрямь плохое настроение. Он даже не поблагодарил ее за то, что она окончательно изгнала из его гардероба все напоминания о бывшей жене — мокасин “Гуччи” у Паркера было больше, чем в магазине “Чиприани”.

— Я знаю, милая.

Паркер, в одних трусах, сел на кушетку в углу и похлопал по подушке рядом с собой. Фернанда устроилась рядом, стараясь не помять сапфировое платье “Майкл Корс”.

— Знаешь что? Мне нужно больше отдыхать. Мы вечно куда-то бежим. Давай проводить хотя бы пару вечеров в неделю наедине… еда из закусочной… пижамы… — он улыбнулся, и Фернанда тоже, хотя ей хотелось плакать. Вечер в пижамах? Сама мысль о подобном отдыхе нагоняла на нее тоску.