Светские преступления

Мы с Итаном расположились в библиотеке, которая при случае служила и столовой. За стаканом крепленого красного и вкусным ужином, состоявшим из ризотто, телячьего эскалопа и молодой фасоли, мы подробно обсудили ситуацию в свете моих отношений с Муниципальным музеем. Дружеский совет был мне необходим как воздух, поэтому я еще раз спросила Итана, следует ли самой выходить из совета директоров. О том, чтобы выплатить по обязательству всю сумму, уже и речи не шло.

— Итан, я разорена!

— Добро пожаловать в клуб закоренелых банкротов. Лично меня разоряет страсть к стяжательству. — Он широким жестом обвел почти сплошь завешанные стены.

— По крайней мере ты никому ничего не должен, а на мне долг размером в целое состояние. Речь не только о музее — придется как-то расплачиваться с мастерскими и адвокатами, не говоря уже о налогах. Где я возьму деньги? Клиенты как в воду канули! Вот продам несколько оставшихся ценностей, а дальше что? Наверное, надо уйти самой, чтобы хоть это не тяготило.

Прежде чем ответить, Итан предложил мне кальвадоса. Я отказалась. Он налил себе в пузатый бокал, а я подняла свой стакан вина.

— Так что же мне делать?

— Не знаю, что и сказать…

— Ну вот, и ты думаешь, что мне пора в отставку!

Он еще немного помолчал, вертя бокал и глядя в глубины янтарного водоворота, самым очевидным образом избегая моего взгляда.

— Тебе будет неприятно услышать то, что я сейчас скажу.

— Я привыкла. Вряд ли ты скажешь такое, что сильно удивит меня.

— Не знаю, не знаю. На прошлой неделе Моника пригласила Роджера и Эдмона на обед.

Это и в самом деле была неприятная новость. Я не ожидала ничего подобного так скоро.

— Начинается!.. — Я залпом проглотила остаток вина. — Войти в совет — мечта всей ее жизни.

— Ее предложение поставило тех двоих в трудное положение, — продолжал Итан. — Особенно Роджера.

Я встрепенулась, как гончая, почуявшая кровь.

— Только не говори, что он готов дать ей «добро»! Неблагодарная крыса! Как он может?! Так поступить со мной после всего, что я для него сделала! — Я наполнила стакан, осушила и долила опять. — У тебя не найдется ложки стрихнина для этой последней порции?

— Джо, уймись! Роджеру несладко приходится.

— А мне? А мне?! — Я схватилась за голову. — Можешь передать, что я категорически отказываюсь уступать свое место этой!.. От-ка-зы-ва-юсь! Пусть даже не надеется! Я останусь в этом паршивом кресле, и никто меня не вытащит оттуда даже на буксире!

— А при чем здесь я? — Итан беспомощно развел руками. — Почему ты кричишь на меня?

— Ну прости!

Я так разволновалась, что потемнело в глазах, и осела на стуле. Итан примирительно потрепал меня по руке.

— Ты знаешь об этом от Роджера? — почти шепотом спросила я.

— Да, — ответил он настороженно.

— Вы втроем обсуждали это, ведь так?

— Вдвоем. Я и Роджер.

— Итан, мы с тобой старые друзья! Прошу, повтори, что именно он рассказывал о том обеде!

— Все очень просто. — Итан судорожно вздохнул. — Моника предложила обязательство на баснословную сумму, плюс после своей смерти все полотна из личной коллекции Люциуса.

— Не столько Люциуса, сколько моей! Если бы я только могла свернуть ей шею!

— Но и это еще не все, Джо. Моника обработала твою Агату Дент, и та уже стоит в очереди на пожертвование музею.

— Тогда уж вводите в совет и эту гусыню!

— Может, и ввели бы, но у нее нет ни малейшего интереса к этому креслу. Агата рвется в политику, хочет быть второй Памелой Гарриман, а если не выйдет, сделать копию Памелы Гарриман из своего драгоценного Нейла.

— Потрясающе! «Где может гадить горилла с доходом в два миллиарда?»

— «Да где захочет!» — подхватил Итан.

Мы грустно засмеялись.

— В этом весь Нью-Йорк, правда? — вздохнула я.

— Деньги правят миром, — философски заметил Итан.

— А как насчет любви?

— Любовь тоже при деле. «Любовь к деньгам движет миром» — таков был изначальный вариант, просто поговорка съежилась от длительного употребления.

По мере того как алкоголь расходился по жилам, я все больше успокаивалась. Я согрелась, расслабилась и понемногу впала в состояние приятного опьянения, когда все кажется не слишком существенным.

— Что же собирается делать наш Кролик Роджер?

— Я уже сказал, ему сейчас несладко. Он понятия не имеет, что предпринять. Он к тебе очень хорошо относится, Джо. Нет, в самом деле! Он ценит свое положение и помнит, что обязан им только тебе. С другой стороны, ты выбрала его за умение привлекать к музею большие средства. Понимаешь теперь? Чтобы соответствовать своей должности, он вынужден предать интересы той, которая ему эту должность обеспечила. Не хотелось бы мне быть в его шкуре! А тебе?

— Охотно поменяюсь с ним!

Наступило долгое молчание.

— Не понимаю, с чего я так завелась. Ведь ничего неожиданного не произошло, — сказала я наконец. — Я отлично знала, что настанет момент, когда держать мою сторону будет невыгодно. Догадывалась, что растеряю своих сторонников. Просто… просто с некоторыми расставаться особенно больно.

— Еще не вечер, — заметил Итан в попытке меня приободрить.